- В создании этих лент принимали участие не только петербургские кинематографисты, но и сам город, - рассказывает Сергей Александрович. - «Анна Каренина» на 80 процентов снята здесь. Питер - родной для меня город, в Ленинграде я закончил школу и выбрал профессию.
«Продуктовое кино»
- Сергей Александрович, вы ведь сидели за одной партой с Львом Додиным? Как получилось, что оба увлеклись театром?
- Мы учились в 167-й школе на Исполкомской улице. За одной партой с Лёвой оказались спонтанно - так и отсидели с первого по десятый класс. Театром увлекся Лев, и увлёк меня, я же всегда был авантюрно настроенным человеком. Мы пошли в замечательный Театр юношеского творчества. Там же я понял, что театру нужно служить преданно, верно, стоически, и… заскучал. Тут как раз подвернулось очередное прогуливание школы, и фильм «Летят журавли». Я посмотрел и понял: вот это - моё!
- Кино разве не требует служить ему «стоически»?
- Кино требует не стоицизма, а живого авантюрного духа. Разве что Алексей Юрьевич Герман - великий стоик, других примеров и не знаю. Ну а сейчас от нас требуют фильмов, которые обладали бы свойствами продукта - с торговой маркой, наклейкой, ценой, возможностью «впарить» зрителям. Но культура не может быть «продуктовой»! Вот тут нужно проявить волю, стоицизм, чтобы её спасти.
Я всегда рассматривал кино как средство общения между людьми, даже более совершенное, чем дружеский вечер в пивной.
- Почему ваших новых фильмов нет на экранах?
- Во всём мире в октябре будет отмечаться столетие со дня смерти Толстого. Надеюсь, что наши прокатчики тоже придут в себя и покажут хотя бы «Анну Каренину». Хочется, чтобы зрители увидели «Анну Каренину» еще и потому, что в картине успели сыграть Саша Абдулов и Олег Янковский, они были её «мотором». Мы ведь 15 лет с этим фильмом кочевряжились, столько раз останавливались! А Олег мне всегда говорил: «Не отвлекайся на галиматью, давай доснимем Каренину». А вот до премьеры, которая, кстати, состоялась в Петербурге, не дожил неделю.
- Вы неоднократно заявляли, что ваш любимый век - девятнадцатый. Почему?
- Я много с этим веком сталкивался в кино. И вдруг понял, что в современной жизни есть огромное количество выдуманных проблем. Например, пошлейшая проблема отцов и детей. Ну какой конфликт у меня может быть с Пастернаком, Баратынским, Пушкиным?!
«Не ждём перемен»
- В советское время нас учили, что в истории есть прогресс…
- А становится всё хуже. Почему? Нас сжирает массовая культура с её установкой на материальные ценности, достижение «счастья» любой ценой. Съел товарища - и стал выше на 10 сантиметров… Культ успеха, насилия, секса, гламура… Все это прикидывается достойным содержанием жизни.
- Ваш фильм «Асса» с песней Цоя «Мы ждём перемен» был одним из символов перестройки. И вот итоги?
- Пока одни кричали: «Хотим перемен!», другие эти перемены обдумывали и получили оптимальную для себя формулу: «Деньги решают всё». На сегодняшний день в России нет общества, а есть толпы полурастерянных людей и маленькие группы «уверенных в завтрашнем дне», как писал тот же Цой.
- Как же достойно жить в такой ситуации?
- Думаю, что самый прямой путь к достойному человеческому существованию - это путь к себе самому, к близким. И если кухонная культура социализма давно закончилась, то сейчас должна появиться культура «ближнего круга», как говорил Солженицын. Важно, чтобы в этом кругу не врать, не ханжить, не выдавать желаемое за действительное.
- Как у Толстого: «Делай что должно, пусть будет то, что будет»?
- Да. Но у Толстого был другой век, сейчас эта гениальная простота формулировки должна усложниться в связи с тем, что вокруг такое количество лжи… Даже в социалистическом обществе было порой больше человеческой правды.
- Может быть, россиянам снова нужны объединяющие мифы?
- Нет, нам нужны не мифы, а культура, которая только кажется мифом. На самом деле это очень здравая, сильная и ясная точка зрения на жизнь. И деятели культуры должны проявить стоицизм в её отстаивании, это дело личной порядочности каждого. Личная порядочность - смешной термин по нынешним временам! Но личная порядочность важнее, чем рыночная экономика.
Мат как приём
- У вас есть надежда, что выплывем?
- У меня тяжёлое предчувствие. Когда стал извергаться вулкан, мне показалось, что чего-то такого мы давно ждали, и что это только увертюра, пролог… Цой давно сформулировал: «Между землёй и небом - война». Пока победила земля, но - как поёт Шнуров в картине «2-Асса-2»: «Мы уже не ждём перемен».
- Вы говорили, что Шнур - один из тех, с кем связываете надежду на сохранение культуры. А многие считают его просто матерщинником.
- И Пушкина молодого считали матерщинником, в ранних произведениях - одни точки. Смешно, когда говорят: «Шнур-матерщинник», я его несколько раз просил в картине что-нибудь матом сказать, а он: «Нет, не люблю я это дело…»
Мат - это мощный художественный приём.
- Вам не кажется, что использовать его цинично?
- Ни в коем случае! По тому, как человек матерится, можно понять, что это за человек. Когда тебе за него стыдно - ужасный, а когда тебе весело и ты думаешь, как сложно и как барочно устроен русский язык, - хороший.
- Несмотря на мрачные высказывания, вы сами производите впечатление человека весёлого.
- Природой так задуман. Я вот своим студентам во ВГИКе говорю: «Настоящее кино должно образовываться из воздуха и ничего не стоить». К сожалению, в наших условиях дорого стоит, приходится унижаться и целовать ботинки каким-то людям. И всё-таки стараюсь сохранять весёлость. Уныние - страшный грех.
Сергею Соловьеву, режиссеру культовой "Ассы", исполнилось 65 лет 
«У каждого свой Довлатов». Алексей Герман-младший о стае и ушедшей эпохе 
«Писательство как наркомания». Анна Князева о детективах и таланте