Папские мастера стали первыми учителями для наших художников. Именно с их «подачи» решено было открыть на берегах Невы отечественную школу при Императорской Академии художеств.
В нынешнем году ей исполнилось 260 лет. На 94-м году своего существования, вырастив к тому времени уже не одно поколение талантливых живописцев, академическое начальство приняло решение о создании собственной мозаичной мастерской.
Привет от Папы!
Обогнув историческое здание Академии художеств на Васильевском острове и пройдя немного вперёд по 3-й линии, останавливаюсь у розоватой расцветки приземистого здания постройки 1864 года (мозаичная студия, созданная в 1851 году, располагалась сначала в академическом циркуле). Толкаю тяжёлые двери, шагаю по гранитным ступеням куда-то вниз, наклоняясь, чтобы не задеть головой низкие своды потолка. В какой-то момент начинаю сомневаться - туда ли иду? Но вот выхожу к другой лестнице, ведущей вверх. Ещё пара-другая минут - и оказываюсь в большом светлом зале с окнами от пола до потолка и масштабными панно на торцовых стенах. Впечатляет! Зал заполнен столами, завален разноцветными камнями и керамической плиткой, тут и там в нём разнообразные инструменты, рулоны картона, рамы, подрамники.
- Вы у нас впервые? - Ко мне подходит мужчина средних лет. Павел Степанов, старший мастер, с которым я предварительно договорилась о встрече, предлагает небольшую экскурсию по мастерской, прославившейся своими работами уже с первых лет своего существования.
- Решение о её создании родилось во время строительства Исаакиевского собора, - рассказывает Павел Васильевич. - Первоначально предполагалось, что интерьеры его будут украшены фресками. Но сырой питерский климат быстро бы уничтожил их. В этом мнении сошлись и живописцы, и представители церкви, и император Николай I, лично курировавший «стройку века» (возводился Исаакий, как известно, сорок лет, с 1818-го по 1858 г. - Авт.). Тогда и вспомнили о мозаике, о которой ещё Ломоносов говорил, что «за ней - будущее». Со времён Ренессанса лучшими мастерами считались папские, из Ватикана. Их и пригласили в Петербург.
Приехали те со своими идеями, инструментами, а также с запасом смальты, взявшись за создание не только мозаичной мастерской, но и фабрики по изготовлению смальт на базе петербургского стекольного завода.
Сегодня смальту выплавляют в самой мастерской на 3-й линии, 2-А. Точнее, в этом же здании, но на «нулевом» этаже. В 1960-х годах там были установлены новые чешские газовые стекловарные печи. Таких нигде в мире уже, наверное, не найдёшь, предпочтение отдаётся электрическим, те считаются удобнее, проще.
- У нас по этому поводу долго в своё время дискутировали, решая, менять или не менять печи, - говорит Павел Степанов. - Пришли к выводу, что нужно оставить газовые. В них палитра смальты получается намного разнообразнее, интереснее. «Варим» её как по старинным, так и по современным рецептам, которые разрабатывают для нас в Технологическом институте.
Поинтересовалась у моего собеседника, пришедшего в мозаичную мастерскую 37 лет назад и с тех пор не менявшего места работы, что привлекло его здесь и что «держит» все эти годы? Ответил сначала кратко: понравилось выкладывать камешки. Заметив на моём лице недоумение, объяснил: «Кладёшь их не спеша один к одному (спешка тут точно не нужна. - Авт.), подбирая палитру к заданному художником сюжету, чтобы в какой-то момент явилось на свет цельное художественное полотно - мозаичное».
Вот в чём точно превзошли ученики (россияне) своих учителей (итальянцев) - так это в максимальном приближении мозаичных картин к живописным. Чтобы убедиться в этом, достаточно зайти в Исаакиевский собор, стены которого украшают шедевры, созданные мозаичистами по эскизам кисти Тимофея Неффа, Карла Брюллова, Петра Басина, Александра Бейдемана, многих других художников из плеяды великих.
Наследники по прямой
В ХIХ веке россияне учились мозаичному искусству у европейцев. А сейчас? Тот же Павел Степанов, окончив художественную школу при Институте им. Репина, мастерство обретал с опытом, работая бок о бок с корифеями советских времён Зоей Никоновой, Александром Тимофеевым, Олегом Пучковым. Все они - представители первого послевоенного поколения отечественных мозаичистов. Учились у профессора Владимира Фролова. Его работы - общепризнанные в мире шедевры, гордость не только Петербурга, всей России. Среди них - внутреннее убранство Спаса-на-крови, мозаики дома Набоковых на Большой Морской улице, здание Палаты мер и весов на Московском проспекте…
Владимир Александрович был продолжателем дела своего отца Александра Никитича Фролова, одного из первых российских мозаичистов, создавших собственную школу. В том же Исаакиевском соборе иконы «Св. Магдалины» и «Св. Екатерины» (отмечена большой золотой медалью на Московской политехнической выставке), фигуры Христа и воина в «Бичевании», голова евангелиста Марка - его золотых рук дело!
«Прямым потомком» Фроловых по «линии творчества» считает себя нынешний руководитель академической мастерской Александр Быстров. Многие петербуржцы и гости города регулярно заочно «общаются» с ним - через мозаичное панно размером 5 на 12 метров на станции метро «Площадь Александра Невского-2». Оно давно признано одним из лучших в нашей подземке.
- С первых лет учёбы меня интересовала работа со смальтой, привлекала магия горячих температур при их варке, - говорит Ирина Баранова, выпускница Института им. Репина 2016 года. - Во многом это заслуга Александра Быстрова, чью мастерскую я оканчивала. И у которого продолжаю учиться по сей день, уже получив диплом и работая самостоятельно.
Праздник первого камня
Есть такая традиция в мастерской - отмечать первый день работы здесь студентов. Те незадолго до выпуска проходят обязательную мозаичную практику. Для кого-то она всего лишь знакомство с ещё одним направлением художественного творчества. Для иных - судьба. 27-летняя Татьяна Киргизова, например, после двухмесячной практики уже точно знала, чему посвятит свою профессиональную жизнь.
- Меня мозаика буквально захватила, - уверяет девушка. - Нравится всё: обрабатывать смальту, выкладывать её, закреплять. Я открыла для себя, в сущности, новый мир. Что важно в нём? Усидчивость. Терпение. Аккуратность. Мозаика - сложный материал. Но и благодарный. Он стилизует форму, объём, добавляя, если хотите, смысл картинам.
Сейчас в мастерской идёт работа над монументальным панно для новой станции петербургского метрополитена «Проспект Славы», которая должна открыться в наступающем году. Там рядом парк Интернационалистов. Отсюда и тема - посвящение нашим соотечественникам, воевавшим в Афганистане. На столах у мозаичистов замечаю несколько уже практически готовых блоков. Блок со стилизованным чёрно-белым портретом воина-интернационалиста размером 85х90 см был собран за месяц. Ещё месяц уйдёт на то, чтобы зафиксировать камни, убрать временный грунт и забетонировать. На блок с цветной палитрой времени уходит примерно вдвое больше. Работает над панно вся команда мастерской - 13 человек во главе со старшим мастером.
Захотелось и мне попробовать «поиграть камушками». Кажется, это так просто - выкладывай их точно по рисунку! «Пожалуйста», - услышала в ответ. Вооружившись смальтоколом, а также стеклорезом, мартеллиной (специальный фигурный молоток), кусачками и пинцетом, я подошла к свободному столу, взяла в ладонь горсть разноцветных камней размером с фасоль, и... Не буду утомлять читателя подробностями своего «творчества». Скажу одно: ничего у меня «с ходу» не получилось. Не захотели слушаться меня мартеллина с пинцетом, «картинка» не складывалась, в тон я не попадала, а камешки выскальзывали из рук, разлетаясь в разные стороны.
Права была Татьяна Киргизова и её коллеги - не каждый может заниматься мозаичным искусством, надо многое уметь. А чтобы уметь, надо долго учиться.
Судя по тому, что работы специалистов мозаичной мастерской Академии художеств востребованы далеко за пределами Петербурга, что к ним регулярно приезжают «подучиться» коллеги из-за рубежа, учениками они были прилежными. Мастерами стали классными. Ватикан отдыхает!
Игра - самая большая радость в жизни 
Дионисий и соблазны времени. Уроки монументализма художника Андрея Блиока 
Спор о Наполеоне