Лидер группы «Animal ДжаZ» Александр Красовицкий в интервью корреспонденту SPB.AIF.RU рассказал о грядущем выступлении на фестивале «Наши в городе», своем актерском опыте и об отношении к религии.
«Мог стать журналистом»
Денис Приходько, SPB.AIF.RU: - Ближайшее выступление «Animal ДжаZ» состоится на фестивале «Наши в городе». На какой сцене вас ждать?
- Мы договорились с организаторами, что не хотим играть в душном помещении. Нашли компромисс, что мы закрываем открытую сцену. Там будут играть молодые группы, и мы своим 40-минутным сетом всё закроем. После этого откроются двери «Юбилейного» и зрители пойдут смотреть всё остальное. У нас уже есть фестивальная программа. Она будет отличаться от того, что мы делали в прошлом году. Будут песни из альбома «Фаза быстрого сна», самого актуального на сегодняшний день для нас.
- В одном из интервью вы говорили, что в Петербурге выступать не так просто. Придерживаетесь такого же мнения сегодня?
- В плане концертов Петербург для нас и для меня лично - самый сложный город. Нас здесь очень хорошо знают, любят, и, как настоящая любящая жена, знают все наши недостатки. Удивить такого человека очень сложно. Тут нас встречают на улице и видят во всяких бытовых ситуациях. Здесь сложнее удивить, а публику надо удивлять. Это один из аспектов магии любого искусства. Нужно, чтобы артист был загадкой. Поэтому, конечно, в Петербурге сложнее. Да и потом, люди здесь придирчивые. Много чего видели. Ранг культурной столицы дает о себе знать. Здесь приходится в два раза быстрее крутиться в колесе. В Москве проще. Там люди приходят просто отрываться и получать то, что на своих работах они недополучили.
- Были за 14 лет существования у группы провальные выступления?
- Некоторые концерты бывают очень сложными. Это происходило в разных городах и в разное время. Допустим, мы приезжали в 2007 году в один из городов и давали очень плохой концерт. Потом приезжаем туда же через год – ситуация та же самая. Хотя в других городах всё было хорошо. Мы даже ставили крест на таких городах. Но прошло три-четыре года, и всё поменялось. Мы возвращались туда и проводили очень хорошие концерты. Загвоздка связана не с песнями, не с материалом, а с общим настроением в стране. Может, тогда был кризис. Люди, которые ходят на наши концерты, все-таки обычно думающие, чувствующие тонко, в том числе и окружающую действительность. В целом же после 99% наших концертов наступаем эйфория, а люди зовут на бис.
- Совсем недавно вы выступали на разогреве у группы «Linkin Park». Насколько такие выступления отличаются от сольных?
- Отличаются, понятное дело, кардинально. Но в последние годы есть запас известности - на любом таком выступлении есть прослойка наших фанатов, которые активно нас поддерживают. Мы играли уже два концерта в Петербурге и Москве перед «Linkin Park», и после каждого нашего сета в двух столицах люди кричали хором: «Молодцы!» Меня это бесконечно радует. При этом такие выступления – хороший опыт. Ты оказываешься в ситуации молодой начинающей группы. Вот этот слом мозга, который происходит, - очень полезен. Ты понимаешь свое место в мире намного лучше.
- Ты говоришь, что иногда нужно почувствовать себя молодой группой. Можешь вспомнить, когда сам начинал, была ли цель дорасти до ранга звезды, собирающей многотысячные стадионы?
- Не было такого. Я помню, что еще до создания «Animal ДжаZ» я сидел на концерте Земфиры в 1999 году, но меня не интересовало звучание. Меня завлекало то, что происходило на сцене. Вот тогда я подумал, что я также буду стоять на сцене. В то время меня просто понесло – я понял, что вступил в нужное русло. Это произошло просто по стечению обстоятельств. Не мог больше заниматься научной деятельностью. Потом пошли песни и желание их писать. Потом появилась группа «Animal ДжаZ», а потом публика, и это было очень хорошо.
- Почему «понесло»? Это произошло после вливания в музыкальную тусовку?
- Я до сих пор в нее не влился. Остаюсь от нее в стороне. Я мало с кем знаком, хотя со многими пересекался на фестивалях. Из музыкантов у меня есть телефоны Ильи «Черта», Андрея Князева и Васи Васина. Из музыкантов у меня больше в записной книжке и телефонов нет. Я пел всю жизнь. Начал с детского хора. Потом продолжал петь в общаге с однокурсниками. Мы собирались и хором пели на днях рождения, когда все нажрутся. У меня был хороший голос, но я не пел ничего своего. У меня была молодая семья и ребенок, занимался наукой.
- Семейная жизнь уже закончилась?
- Да. Но мы, конечно, общаемся. Всё прекрасно и у нас великолепные отношения, но всё уже закончилось.
- А были другие варианты развития карьеры, кроме музыки?
- Я мог заняться журналистикой, как мой отец. Но я не очень усидчивый. Журналист – очень крутая профессия. Но журналист должен заинтересовать себя любым персонажем. Главное, это надо делать от души. Человек, с которым ты разговариваешь, должен понять, что ты им интересуешься. Есть еще сроки. Я понял, что это не моё.
«Не слышу на одно ухо»
- Ты копировал с кого-то стиль своего поведения на сцене?
- На первом выступлении я так мандражиловал и боялся, что даже если и хотел кого-то копировать, то у меня бы не получилось. Вся моя движуха проистекает из моей слепоты. Я стараюсь ни на что не наткнуться. Отсюда и мой полуприсяд. Мне это не нравится, но с этим я ничего не могу сделать. Потом добавилось то, что я начал глохнуть от концертов на одно ухо. Я полуглухой и касаюсь рукой пола, чтобы слышать бас-бочку - слушаю темп. Если кто-то скажет, что я кого-то копируют, будет полным идиотом.
- Проблемы со зрением и слухом не заставят тебя уйти со сцены раньше времени?
- Мой запас желания заниматься музыкой таков, что даже если я не дай бог потеряю руку, то я буду продолжать петь. В плане подачи ничего не изменится. Но я себя намеренно не убиваю. Не злоупотребляю наркотиками и алкоголем.
- А среди коллег по цеху кто-то употребляет наркотики?
- Музыкантов, не пробовавших наркоту, в России нет. Там же такие страсти кипят! Другое дело, живешь ты с этим или это разовый опыт.
- Как на сегодня у тебя обстоит ситуация с личной жизнью?
- Сложно. У гастролирующих музыкантов это естественно. Если у тебя 100 концертов в год, то полгода практически отсутствуешь. Ты не проводишь это время со своим любимым человеком. Женщина требует любви и внимания намного больше, чем мужчина. Хотя, у многих из нашей группы всё отлично складывается с личной жизнью. Но вообще мы самая скучная группа в истории рок-музыки. У нас нет после концертов в джакузи по восемь девушек и нет сожженных гостиничных номеров.
- Учитывая, что ты не любишь давать автографы, напрашивается вывод, что ты - интроверт. Как удается вести себя на сцене по-другому?
- Я интроверт с элементами экстраверта. Я на сцене получаю ровно ту часть экстравертности, которую и отдаю. Я рад, что у меня есть такая отдушина. Я на сцене выплескиваю всё.
«Крестные ходы меня не бесят»
- Ты снялся недавно в роли учителя в фильме «Школьный стрелок». Расскажи об этом опыте.
- Он снят студией «Другие» по мотивам книги «Ярость» Стивена Кинга. Она связана со стрельбой в школах в США. Подобная история, произошедшая у нас не так давно, стала катализатором. В фильме разворачивается всё в России. Я там играю роль школьного учителя, которого все любят. На этом контрасте его и мочат. Было очень интересно. Я первый раз снимался в кино. Мне понравилось, захотел дальше продолжать. Скоро буду сниматься в другом фильме в роли немецкого офицера, причем я - еврей.
- Кто из российских музыкантов у тебя вызывает уважение?
- Первая, кто у меня приходит в голову, это Земфира. Также группа «Сплин». Я слушаю их альбомы. Причем скачиваю за деньги. Молодых тоже много групп. С удовольствием ловлю новые клипы Васи Васина. Я считаю, что он – гений слова.
- Есть ли желание экспериментировать в музыке? К примеру, записать альбом на иностранном языке, или вовсе музыку без слов?
- Пока мы работаем в свое русле. Уже есть 12 песен для нового альбома. Мы испытываем большой кайф от того, что мы делаем.
- В 33 года ты принял православие. Что привело к такому шагу?
- Одиночество, от которого не спасают люди. Одиночество внутреннее. Нужна опора. Нужно опереться на какую-то истину, правду. Нужен был духовный отец. С другой стороны, я не соблюдаю постов, не веду благообразную жизнь. Рок-музыка – это страсть. Но я хожу в храмы и причащаюсь.
- Ты одобряешь ситуацию, когда у нас государство поддерживает строительство большого количества храмов и проведение крестных ходов?
- Церковь – единственное красивое здание, которое мы можем оставить потомкам. С этой точки зрения я поддерживаю их строительство. Я делаю вывод, что самое красивое в городах осталось еще от дедов. Мы же оставляем просто коробки. Крестные ходы абсолютно точно меня не бесят – это праздник. В православной стране пропаганда православной культуры – это правильно. Но все должно быть грамотно. Это касается и введения в школах уроков религии… все должно быть на факультативной основе. Кому надо, тот сам пойдет. Тогда у нас будут светлые люди, а не те, кто стоит с иконами на концерте Мадонны.
Александр Красовицкий о Pussy Riot: «Я бы просто дал им ремня и отпустил» 
Группа Animal ДжаZ стала гостем SPB.AIF.RU 
«Чужестранцы». Группа «Пикник» - о молодых рок-музыкантах и советах фанатов 
Роман (Зверь) Билык: «Мир не очень складен и весел для меня»