Песнями не торгуют. Александра Пахмутова - о нежности, «Битлз» и футболе

АиФ-Петербург: - Александра Николаевна, вся страна вас знает как автора песен, ставших символом века. Однако в Петербурге, на фестивале «Ночь музыки в Гатчине», прозвучал «Концерт для трубы с оркестром ми – бемоль минор».  Для многих это стало откровением. 

Александра Пахмутова: - Честно говоря, для меня тоже. Организаторы фестиваля преподнесли мне, и всем слушателям большой подарок - включили в программу «Концерт для трубы», написанный ещё в 1955-м. У нас он звучит редко, чаще за рубежом. Международная Гильдия трубачей регулярно присылает мне диски с записью, все – их разных стран. И вот теперь эту музыку услышали и в Петербурге, причём в исполнении интернационального состава. Симфонический оркестр – из Карелии, дирижёр – из Бельгии, а солировала 20-летняя артистка из Норвегии. Причём оказалось, что она играла этот концерт ещё в 14 лет и мечтала исполнить в России. И всё это состоялось в дорогом мне Гатчинском дворце. Помню, как мы приезжали сюда в 80-х вместе с Михаилом Аникушиным на открытие музея. Вообще для меня каждый приезд на берега Невы – событие. И хотя уважение вызывает самый маленький город, выступление в Петербурге – огромная честь.

Зыкина дружила с «Битлз»

- Петербург подружил вас и с всемирно известным гитаристом Френсисом Гойей…

- Он услышал мои песни на канале «Мелодия». Они ему понравились, особенно «Нежность». Прислал письмо, я отправила ноты. В итоге пришла идея записать совместный альбом. Сначала к предложению я отнеслась скептически, но когда познакомилась с Френсисом, все сомнения отпали. К тому же я люблю гитару, и русскую, и испанскую. Премьера «Посвящения» состоялась в 2002-м в БКЗ «Октябрьский». Был потрясающий праздник, а у нас началась большая дружба. Кстати, Гойя тоже влюбился в Ленинград, русские народные инструменты, особенно балалайку. Его интересовал и наш мужской хор, народные напевы и современные ритмы. Одну пьесу - «Александра», он посвятил мне. Правда, судя по музыке, я выгляжу большой, даже могучей (смеётся).

- Немецкая мелалл-группа «Рамштайн» на ура исполняет в Европе вашу «Песню о тревожной молодости». Здорово! Но почему такие же энергичные, красивые мелодии не поют на нашей эстраде? Да и вы не пишете больше для молодёжи…

- Пишу - рэповые, танцевальные шлягеры, но в эфире вы их не найдёте. При всей простоте и лёгкости, отвязного легкомыслия в них нет, они остаются в традициях песенной культуры, поэтому и отвергаются теми, кто стоит у руля шоу-бизнеса. А ведь в последние годы наблюдается повышенный интерес к «песням о главном». Причём не только у старшего поколения, с его ностальгией по Советскому Союзу, могущественной стране, где прошли лучшие годы. Молодежь тоже тянется к ретро! Мне кажется, юным недостает нравственной опоры, душевного тепла, внимания, о которых говорится в лучших произведениях той поры. Иногда видишь – стоит молодой человек. Размалёванный, взлохмаченный. Но я уверена, если его почистить, приласкать, обнаружится нежная и одинокая душа. Только работать с такими сегодня некому.

Вообще место песни в обществе зависит от политики страны по отношению к этому жанру, культуре в целом. Вот ушла из жизни Зыкина, королева русской песни. И началось – куда делись бриллианты, кто захватил наследство, сколько было мужей и т.д. Культивируются низкие, даже низменные инстинкты на которые так падка толпа. И никто не подумал, а давно ли показывали концерт этой великой артистки, которую знал весь мир. Однажды она встретилась с «Битлз» и они провели, разговаривая, целую ночь. Расстались большими друзьями. Маккартни, Леннон были так ею очарованы, что хотели немедленно приехать в Москву. Но тогда политики решали, кому и где выступать.

Открывают рот под фонограмму

- Зато сегодня нет никаких ограничений, и Маккартни собрал тысячи зрителей на Дворцовой площади!

- Вы знаете, в нашей семье хранится одно из последних выступлений Ростроповича в печати. Он пишет: «Я счастлив, что в России сейчас можно говорить не только на кухне. Сам за это боролся. Но! Как бы мы ни относились к тоталитарному государству, вспомните, как оно относилось к высокому искусству. Музыканты всего мира мечтали выступить в большом зале Консерватории, принять участие в конкурсе им. Чайковского. А сейчас симфонический оркестр можно услышать только по специализированному каналу «Культура», который принимается далеко не везде. По всем остальным с утра до вечера пляшут молоденькие девчонки, которые не умеют ни петь, ни танцевать и только открывают рот под фонограмму. А все СМИ только тем и занимаются, что смакуют пикантные подробности из жизни этих безголосых девчонок. И страна, которую в мире еще продолжают считать страной Пушкина, Толстого, Чайковского и Шостаковича превращается в страну ТАТУ». Полностью с ним согласна. 

- Но сегодня в том же Петербурге проводится немало замечательных детских, молодёжных конкурсов, фестивалей. Залы филармонии, консерватории заполнены.

- Мы тоже сотрудничаем с молодежным составом Большого театра, хоровой академией им. В. Попова. Ребята гениально поют «Кармен», «Евгения Онегина». И я преклоняюсь перед хормейстерами, преподавателями, которые порой за копейки работают с детьми. Москве, Петербургу повезло, у вас есть филармония, куда люди будут ходить до последнего вздоха. А глубинка? Почему забыто время, когда поэзия, классика через радио, школу входили в каждую деревню? Я родилась в Бекетовке на Волге. В посёлке был сарай и мы там устроили театр. Выбрали сказку о «Золотой рыбке». Мне доверили из покрашенной синькой марли изображать море. Мне едва исполнилось пять лет, но Пушкин, как и для других мальчишек, девчонок из нашего двора, уже был свой. Как к родному относились к нему и в нашей семье. «Лебединое озеро» мы знали в детском саду. Это дало толчок и к дальнейшему развитию, желанию сделать что-то серьёзное, по-настоящему полезное. А сегодня на первом плане стремление расслабиться, развлечься. Это опасный крен. К тому же всё пронизано коммерцией. Меня, например, часто просят продать ту или иную песню. Но я вдохновением не торгую. Обычно просто дарю. Да и вообще как можно, сидим, разговариваем и я говорю: «Плати»!? Даже представить себя этого не могу.

Шостакович – футбольный судья?

- С Николаем Добронравовым вы уже 58 лет вместе. Как столько лет уживаются два творца с амбициями?

- Мы познакомились еще в 56-м. Нас вместе попросили сочинить на конкурс песню о летних каникулах. Получилась «Лодочка моторная». С тех пор, как многие шутят, на этой лодочке вместе и плывём по жизни. Кстати, Николай Николаевич родился в Ленинграде. Здесь он встретил войну, блокаду, затем эвакуация, детский дом… В нашей семье споры бывают, потому что не всегда совпадает отношение к тому, что делаем. Но обходится без обид. Мой рецепт, главное, не придираться к мелочам. Тогда многие проблемы отпадут сами собой.

- Вы – семья болельщиков. Скоро в России пройдет чемпионат мира по футболу, часть важных матчей будет сыграна и в Петербурге. Нет желания написать песню для ЧМ?

- Мы были на первой для нашей страны Олимпиаде в Мехико. Там собралось множество знаменитых людей, но самыми популярными были Пеле и Яшин. Мы тоже хорошо знали этого выдающегося вратаря, особенно Николай Николаевич, он у нас главный болельщик. В футболе разбирается ещё с детства. Очень интересные дискуссии они вели на эту тему с Шостаковичем. Кстати, немногим известно, что Шостакович был не только великим композитором, но и футбольным судьей высшей категории. Имел право судить международные матчи. Я мало понимаю в правилах, начинаю беспокоиться, когда дело доходит до ворот. Но мне было очень обидно, физически больно, когда летом болельщики «Зенита» сорвали матч с «Динамо», избили игрока, показывали неприличные жесты. Опозорили такой великий город. Стыдно!

А песню к чемпионату я обязательно напишу. Причем не по заданию. Сегодня многие говорят, что мы выполняли политический заказ времени. Это неправда. У меня было только одно такое поручение. Финальная песня олимпиады – 80. Она удалась, и я рыдала вместе со всем стадионом, провожая Мишку, который сам пустил слезу. Так что дай нам Бог плакать только от песен.

Смотрите также:

• «Маршал песни». За что Георгий Жуков присвоил это звание Соловьёву-Седому →
• Исповедь «злодея». Сергей Лейферкус – о восприятии классики →
• Михаил Турецкий: «Наш хор контролируется сверху» →