Вся страна его знала как весёлого клоуна, создателя незабываемого образа Балбеса в комедиях Леонида Гайдая или простодушного Семён Семёныча Горбункова в легендарной «Бриллиантовой руке». Казалось, что и жизнь его была такой же радостной, полной шуток и приключений. И мало кто догадывался, что Никулин «от звонка до звонка» прошёл через две страшные войны. Он воевал семь лет! Ходил в разведку, чуть не умер от обморожения, был контужен, часто находился на волоске от смерти. SPB.AIF.RU вспоминает об этом периоде жизни великого артиста.
В 17 лет – на войну
Повестку из военкомата ему принесли сразу после окончания средней школы. 18 ноября 1939 года 17-летний Никулин пришёл на призывной пункт, а уже ночью их отправили в Ленинград.
«Когда нам сообщили, что будем служить под Ленинградом, все дружно закричали «ура», - вспоминал артист в своей книге «Почти серьезно». - Но наш пыл тут же охладили: на границе с Финляндией напряженная обстановка, город на военном положении».
Сначала все казалось необыкновенным: они шли по затемненному Невскому проспекту, любовались красивыми улицами и дворцами. Однако романтика быстро закончилась. Новобранцам выдали тяжеленные рюкзаки, начались воздушные тревоги.
«После одной из таких тревог политрук батареи сообщил: Финляндия нарушила нашу границу, среди пограничников есть убитые и раненые. Другой красноармеец сказал: молодежи у нас много, а комсомольцев мало. Я тут же написал заявление: «Хочу идти в бой комсомольцем».
Батарея, где служил Никулин, стояла под Сестрорецком, охраняя воздушные подступы к Ленинграду. Рядом шли тяжелые бои по прорыву обороны противника - линии Маннергейма. В один из дней красноармейцу Никулину дали задание: протянуть линию связи от батареи до наблюдательного пункта. Участок - два километра. Задание он выполнил, но, пройдя один на лыжах по льду Финского залива с тяжелыми катушками и телефонным кабелем за спиной, так вымотался, что присел отдохнуть и заснул. Мороз стоял больше 30 градусов…
На его счастье, рядом на аэросанях проезжали пограничники, они и спасли от неминуемой смерти. Привезли на батарею, где санинструктор зафиксировал сильное обморожение. С тех пор у Юрия Владимировича ноги мерзли даже в легкий холод.
«Держаться до последнего патрона!»
Весной 1939-го война с Финляндией закончилась. И хотя часть, где служил Никулин, так и оставили под Сестрорецком, настроение у всех было дембельское. За 15 рублей у одного из местных умельцев он даже купил чемоданчик из фанеры, чтобы ехать домой. Положил туда любимые книги, в том числе «Приключения бравого солдата Швейка».
Утром 22 июня 1941 года на батарее всё было спокойно. Ночью, правда, почему-то нарушилась связь с командованием дивизиона, но после проверки выяснилось - авария случилась на другом участке. Так что бойцы Никулин и Борунов по случаю воскресенья, взяв трехлитровый бидон, пошли на станцию покупать для всех пива. Там они и узнали, что началась война. Их 115-й зенитно-артиллерийский полк принял бой одним из первых.
«Мы с тревогой следили мы за сводками Совинформбюро, - вспоминал Юрий Владимирович. - Враг приближался к Ленинграду. Однажды на рассвете увидели, как по шоссе шли отступающие части нашей пехоты. Оказывается, сдали Выборг».
На наблюдательном пункте, где дежурил Никулин, тоже было тревожно. Всей амуниции - противогазные сумки, приспособленные для табака и продуктов, да на пятерых три допотопные бельгийские винтовки и к ним сорок патронов. Надеялись на команду к отходу, но вместо этого им сообщили, что противник уже близко: «Ждите распоряжений, а пока держитесь до последнего патрона»!
Спасло чудо. Каким-то образом к ним всё-таки добралась машина. Уезжали, когда трассирующие пули проносились над головами и кругом рвались мины. Через несколько дней Никулину присвоили звание сержанта и назначили командиром отделения разведки...
Чудом остался в живых
Видел он и Ленинград во время блокады. Пешком приходил в город за продуктами для батареи. Все продукты на сто двадцать человек (получали сразу на три дня) умещались на небольших санках. Пятеро вооруженных солдат охраняли в пути драгоценный груз.
«Трамваи застыли. Дома покрыты снегом с наледью. Стены все в потеках. В городе не работали канализация и водопровод. Всюду огромные сугробы, - так описывал артист осаждённый город. - Между ними маленькие тропинки. По ним медленно, инстинктивно экономя движения, ходят люди. Все согнуты, сгорблены, многие от голода шатаются. Некоторые с трудом тащат санки с водой, дровами. Порой на санках везли трупы, завернутые в простыни. Я знаю, что в январе 1942 года в отдельные дни умирало от голода по пять — шесть тысяч ленинградцев».
В 1943-м он воевал в районе Колпино, в 72-й отдельном зенитном дивизионе. Появился среди разведчиков «при усах», ему казалось, что так юное лицо стало более мужественным. Тогда же в короткие минуты передышки научился играть на гитаре.
14 января 1944 года наши войска пошли в наступление. Через два часа по позиции, где был и Никулин, немцы открыли сильный огонь из дальнобойных орудий. Нужно было уходить. Только отбежали немного от блиндажа, как он взлетел на воздух: угодил снаряд. Так ещё раз повезло остаться в живых.
«Не могу сказать, что я отношусь к храбрым людям, - писал Никулин. - Нет, мне бывало страшно. Все дело в том, как этот страх проявляется. С одними случались истерики - они плакали, кричали, убегали. Другие переносили внешне все спокойно».
Летом 44-го батарея Никулина остановилась под Псковом в Изборске. Вместе с разведчиком Ефимом Лейбовичем его отправили в одну из деревень установить связь. Они приехали прямо с центр и тут поняли – в селе немцы. Причём винтовки беспечных бойцов остались в кузове под катушками с кабелем. Немцы с автоматами уже бежали к их машине. Безоружные Никулин и товарищи увидели растущую недалеко рожь и что есть ног туда помчались. Почему остановились и немцы, до сих пор непонятно.
«Что нас спасло? Наверное, немцы тоже что-то не поняли, может быть приняли нас за своих, - писал Юрий Владимирович. - Не могли же они допустить, что среди русских нашлось несколько идиотов, которые заехали к ним в деревню без оружия».
Комбат, увидев их невредимыми, обрадовался, думал, погибли. Как выяснилось, в ту деревню их послали по ошибке, перепутали.
Письма нашёл бомж
Кстати, с Ефимом Лейбовичем у Никулина связана ещё одна драматическая история, которая произошла уже в наши дни. В ноябре 2008-го в музей городского цирка на Фонтанке пришёл мужчина. Вначале ободранного, грязного человека не хотели пускать на порог. Но когда он протянул свою находку, сотрудники ахнули. Бездомный нашёл в мусорном баке письма Юрия Никулина своему фронтовому другу и принёс в музей. Каждое начинается с приветствия: «Здравствуй, дорогой Ефим». Эти письма Юрий Владимирович несколько лет писал своему боевому товарищу Ефиму Лейбовичу.
Причем из переписки ясно: вместе они не только воевали, но и участвовали на фронте в самодеятельности. Более того, для поднятия боевого духа уже тогда выступали перед товарищами в образе клоунов.
К сожалению, о Ефиме Лейбовиче известно мало. Его артистическая карьера не сложилась. Он жил в доме 37 по улице Декабристов в Петербурге, там и закончил свои дни. В квартиру въехали новые хозяева и, даже не читая, выбросили все бумаги, в том числе письма Юрия Никулина. Их в мусорных баках и нашёл бомж Евгений, как он представился, принёс в музей. Неравнодушному бродяге в цирке на Фонтанке тут же выписали денежное вознаграждение. В приюте для бездомных ему тоже оформили все необходимые бумаги, чтобы он поехал на родину, в Липецк, где мужчина собирался начать новую жизнь. Потрясённый этой историей, с ним захотел связаться и лично поблагодарить сын великого клоуна, генеральный директор Цирка на Цветном бульваре Максим Никулин. Однако следы благородного нищего оборвались.
Память о прошлом не отпускала Никулина все годы. Может, поэтому комедийный артист именно в фильмах о войне создал проникновенные драматические роли. Вместе с Шукшиным, Тихоновым, Мордюковой, Бондарчуком он снялся в эпопее «Они сражались за родину». Но одна из лучших работ – фронтовой журналист Лопахин в ленте Алексея Германа «Двадцать дней без войны». Тогда у него за плечами уже были Балбес, «Самогонщики», «Приключения Шурика», и худсовет наотрез отказался утверждать в сложной роли комика.
Не очень хотел участвовать в съёмках и сам Никулин. И только личный долгий разговор с автором сценария, знаменитым Константином Симоновым, заставил его согласиться. Жизнь показала, что они не ошиблись. Картина, созданная на «Ленфильме» в 1976-м, стала одной из самых правдивых. Ну а Никулин, сполна хлебнув горя войны, призывал не «зацикливаться» на неурядицах и проблемах. Помнить, что доброта и смех – универсальное лекарство от многих невзгод. Он доказал это собственным примером.
Актер из джаза. Пять ярких ролей Игоря Скляра 
В Петербурге умер художник, фотограф, режиссер Евгений Юфит 
От Перепелицы до Титаренко. Лучшие кинороли актера Леонида Быкова 
От «мымры» до королевы. Пять знаменитых ролей Алисы Фрейндлих 
«Иду в лобовое!»