Ленинградская журналистка Елена Катерли вернулась в блокадный город зимой 1942 года. Она не смогла жить в эвакуации и быть вдали от родного Ленинграда. Каждый день её статьи публиковались в газете «На страже Родины».
Фронт на Невском проспекте
Елена Иосифовна Катерли была единственной женщиной-журналистом в осаждённом Ленинграде. В начале войны она уехала в Горьковскую область, спасала семилетнюю дочь. Сразу вернуться обратно не смогла - началась блокада. Осталась в глухом Шарьинском районе, работала в местной газете, в лютую зимнюю стужу ездила по дальним лесопунктам за многие десятки километров от железной дороги, часто ходила на журналистские задания пешком.
Но, конечно, мыслями оставалась в Ленинграде. И при первой возможности сумела вернуться: в марте 1942 года сотрудники газеты «На страже Родины» послали ей вызов, и по Дороге жизни она прорвалась в голодающий город. В то время в Ленинград ещё никто не возвращался, напротив, шла массовая эвакуация населения вглубь страны. Поэтому поступок Катерли можно назвать настоящим подвигом.
- Ворвалась в редакцию с заплечным мешком, вообще не позаботилась о получении продуктовых карточек и сразу потребовала, чтобы её отправили на передний край, - вспоминал главный редактор фронтовой газеты Максим Гордон. - Я ответил, что это не женское дело - лазать по окопам и ходам сообщений: будете освещать жизнь города, это тоже фронт.
Рабочий маленького роста
На следующий день первый очерк о жизни ленинградцев был готов. Катерли написала об обычном жилом доме на Невском, каких сотни. Но сколько вынесли, сколько сделали его жители! С большой сердечностью рассказала журналистка о дворнике дома Валентине Пименовой - жене моряка и матери сына-пехотинца. Каждый день эта женщина ждёт вестей с фронта, с замиранием сердца слушает новости и молится, чтобы её мужчины были живы. Обитают в этом доме и другие люди: бесстрашно и умело расправляются с вражескими «зажигалками», работают в группах самозащиты, ремонтируют здание.
- «Мой дом - моя крепость» - эта английская поговорка звучит совсем по-другому в Ленинграде, - писала Елена Катерли. - Здесь действительно каждый дом - крепость, отбивающая натиск врага.
В 1943 году все ленинградцы со слезами на глазах читали очерк в газете «На страже Родины» о юноше с Металлического завода Юрии Силаеве. «Он вошёл в цех, с трудом переставляя ноги, обутые в огромные, не по росту, валенки и, разыскав мастера, сказал:- Рабочий ваш Силаев умер, а я его сын, Юрий, пришёл вместо него работать. - Он, видимо, боялся, что его не возьмут, и добавил: - Мне шестнадцатый год пошёл, я просто роста маленького. Маленький и худощавый, он забирается внутрь танка в такие уголки, где не сможет работать взрослый. Он замечает малейшую неисправность. Ни один танк не выходил из цеха без того, чтобы его не посмотрел Юрий...»
После того как материал вышел в газете, редакция получила от бойцов фронта сотни писем, адресованных Юрию. Солдаты обещали пареньку «бить фашиста, пока бьются их сердца, чтобы труды мальчишки не пропали даром»...
