На свет, иногда под вой сирен и грохот артобстрелов, младенцы появлялись в роддоме № 2, расположенном на Фурштатской, 36 (бывшей ул. Петра Лаврова). Это единственный родильный дом, который был открыт в Ленинграде в годы Великой Отечественной войны (все остальные переоборудовали в госпитали). На посту всё время осады оставались 16 врачей и 35 медсестёр.
Молочная сестра
Вот лишь несколько историй. Ирочка Львова родилась в 1943 году. Мама Нина Валерьяновна - инженер, отец Владимир Николаевич служил в комендатуре. Девочка была слабенькой, и её на некоторое время оставили под присмотром врачей. А далее произошёл случай, где сплелись горе, радость и то особое чувство поддержки, характерное для ленинградцев той поры. У одной из пациенток умерла дочь, а молока, несмотря на истощение, оказалось много. И она сама предложила кормить других детей. Одной из счастливиц стала Ирочка. Сегодня она уверена - это спасло ей жизнь.
«Мама всё удивлялась, придёт, а я лежу довольная, сытая, - с улыбкой рассказывает Ирина Владимировна. - Потом секрет раскрылся. После войны мы нашли эту удивительную женщину, подружились. Дети Анны Никифоровны считали меня своей молочной сестрой».
День рождения Ариадны Кетлинской - 22 июля 1942 года.
Паёк отдавали беременной Солмаз Яковлева родилась в год снятия блокады. Мама - русская девушка Валентина и отец - азербайджанец Садык, познакомились на фронте. Вспыхнуло сильное чувство. Их часть уже гнала врага по Европе, так что обвенчал пару католический священник».
«Вопреки всему я была крупной, 3 кг 600 г, - говорит Солмаз Садыковна. - Как потом выяснилось, друзья и родственники, несмотря на ужасный голод, отдавали блокадные пайки беременной маме. Потом, правда, резко похудела, развилась дистрофия. Маме надо было возвращаться в часть, и она оставила меня с бабушкой в Ленинграде. Есть стало совсем нечего. Бабушка чудом доставала какие-то овощи, крошки хлеба протирала через марлю и давала мне».
Солмаз после окончания мединститута вновь пришла в роддом на Фурштатской уже врачом. Проработала здесь много лет и сейчас, как самое дорогое, хранит фотографии мальчиков и девочек, которым помогла появиться на свет.
Удивительно, но в блокаду 80% будущих мам стояли на учёте в женской консультации. А в роддоме не только выхаживали, но и 3 раза в день кормили ослабевших женщин. Больничным питанием руководил главный врач. Было организовано три стола: общий, вегетарианский и слабый. Готовые блюда из кухни вручную доставляли на отделения и по весу раздавали больным.
«7 августа 1942 года. На Фурштатской развернуто 159 терапевтических и 20 акушерских коек. Сюда направляли больных из поликлиники и доставляли тяжёлых, подобранных на улице. В родильное отделение за 1942 год поступили 1152 беременные, из них разрешилась 991».
«В детском отделении 75 кроватей. Палаты светлые и чистые. Паровое отопление заменили временными печами, температуру поддерживали 20-22°С, в материнской палате значительно холоднее».
«1943-й. Родильный дом дважды едва не превратился в груду кирпичей. Сначала во время налёта попала фугасная авиабомба. Разрушились две палаты и операционные, пострадали 7 человек. Второй раз при артобстреле воздушной волной и осколками снаряда выбило 128 рам, покорёжило наружные стены. Чудо, что обошлось без жертв».
«1944-й. Врачи снова стали вести санитарно-просветительскую работу, в роддоме выходила стенгазета по уходу за новорожденными, открылась библиотека с популярной литературой на эту тему».
В год, когда сняли блокаду, из 2196 рожениц разрешились 2176. Остальные умерли, ведь смертность ещё оставалась высокой. Но уже стало легче, появилась на свет даже 21 двойня! Жизнь продолжалась.
Чем кормили будущих мам в роддоме на Фурштатской
- 27.12.1942. Завтрак (он практически не менялся): масло сливочное (10 г), сыр (37 г), каша пшённая, хлеб, кофе. Обед: суп гороховый на мясном бульоне, отварное мясо с пшённой кашей, кофе. Ужин: каша рисовая, компот.
- 28.12.1942. Обед: суп овсяный, пшённая запеканка, компот.
- 29.12.1942. Обед: щи кислые вегетарианские, рыба с кашей, компот из сухофруктов.
За время блокады на питание не поступало ни одной жалобы.
Юрий Владимирович Белов, петербургский художник, член Союза художников РФ, провёл в Ленинграде всю блокаду:
- Хорошо помню каждый блокадный день. Но в своём творчестве к войне я вернулся только в 1980-е годы, сделав графическую серию «Ленинград 1941 (сентябрь-декабрь)». Считаю, что блокаду во многом вытянули наши женщины. Они не сдавались, готовили хоть какую-то пищу, из чего придётся. Такой героиней была и моя мама… Низкий поклон всем ленинградкам, отстоявшим город. До сих пор с ужасом вспоминаю один момент - мы зимой с мамой шли по городу, и вдруг она упала. Подумал, что всё, умерла. Столько в голове пронеслось, такая боль! Но она встала… Голодный обморок. Так и весь Ленинград всё равно встал, назло врагу.
миф 5
Сталин намеренно оставил Ленинград в блокаде, так как подозревал руководство города в нелояльности к себе, а также якобы просто ненавидел Северную столицу.
Факт. На самом деле всю осень и зиму в 1941 году Сталин настойчиво требовал от своих военных прорвать блокаду. Об этом сохранились соответствующие документы. Также несостоятельными выглядят обвинения генералиссимуса в нелюбви к руководству города. Первый секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) Андрей Жданов, занимавший эту должность в блокаду, был человеком Сталина и одним из главных идеологов СССР того времени. Скорее, многие путают военное время с так называемым «Ленинградским делом» 1949 года, когда Сталин действительно расправился с городской властной верхушкой, которая, по его мнению, была настроена сепаратистски. Только Жданов к тому времени уже умер. Что же касается нелюбви к Ленинграду в принципе, то никакими документами эти подозрения не подкреплены.
Петербургская графиня Толстая 
Приняли, как родных. Эвакуация - отдельная страница блокады 
«Как швед под Полтавой». Почему битва века длилась всего два часа? 
«Заноза» для Наполеона. За что завоеватель не любил генерала Раевского