190 лет назад, 15 июля 1826 года, император Николай I учредил Третье Отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии. То самое, которое следило за старообрядцами и раскольниками, «Народной волей», Пушкиным, Некрасовым, Добролюбовым, но «проморгало» все покушения на первых лиц государства.
С заговорами пора кончать!
Различные учреждения для специального преследования бунтовщиков, заговорщиков и просто несогласных были в России всегда. Пётр I начал их работу структурировать и переводить на западный манер, создав Преображенский приказ и Тайную канцелярию. При Анне Иоановне возникла Канцелярия тайных розыскных дел, при Екатерине II – Тайная экспедиция. При Александре I – Особая канцелярия. Время от времени они то работали, то отменялись…
Однако в итоге дело дошло до восстания декабристов. Новый император Николай I решил, что с заговорами пора кончать и подписал указ о преобразовании Особой канцелярии при МВД в Третье Отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Идею о создании нового органа правопорядка императору подал генерал-адъютант Александр Бенкендорф, герой войны 1812 года, верный придворный, уже имевший опыт исследования народных умонастроений и слежки, как в России, так и за её границами. Он получил в своё распоряжение полицейское ведомство, всех жандармов и широкие полномочия по созданию агентурной сети внутри России и в Европе.
Структура отделения была простой: сводки со всей России по жандармской сети стекаются в Третье отделение, а с докладами к императору отправляется лично Бенкендорф. И любой, кто обращался в Третье отделение, считай, обращался напрямую к императору.
Объять необъятное
Штатные и нештатные сотрудники Третьего отделения следили за всеми: за бедняками, мастеровыми, журналистами, издателями, раскольниками, священнослужителями, иностранцами, градоначальниками, губернаторами, министрами, придворными и даже членами императорской семьи, ежедневно докладывая об образе жизни последних. Для этого в структуре Третьего отделения действовали четыре экспедиции (позже их стало пять). Первая экспедиция наблюдала за общим мнением и народным духом, составляла обозрения сведений о поднадзорных личностях и заведовала высылкой неугодных властям. Именно она должна была разоблачать заговоры и обнаруживать тайные общества, а также собирать сведения о госслужащих и их злоупотреблениях.
Вторая экспедиция «заведовала» религиозными сектами, фальшивомонетчиками, изобретателями, учреждениями науки, культуры, просвещения. Ещё в ведении второй экспедиции находились тайные политические тюрьмы: Алексеевский равелин Петропавловской крепости, Шлиссельбургская крепость, Суздальский Спасо-Ефимьевский монастырь и Шварцгольмский арестный дом в Финляндии. Эта же экспедиция служила отделом кадров Третьего отделения.
Третья экспедиция целиком состояла из шпионов, разведчиков, их кураторов, заведовала надзором за иностранцами и высылкой неблагонадёжных гостей империи. Позже функцию контрразведки у неё забрали, а наделили обязанностью руководить карательными мерами в борьбе с крестьянским движением и революционными организациями.
Четвёртая экспедиция должна была заниматься «всеми вообще происшествиями в государстве и составлением ведомостей по оным» от пожаров до крестьянских волнений и подавать еженедельные сводки.
Пятая экспедиция, возникшая значительно позже самого отделения, заведовала цензурой, выискивая крамолу в пьесах, романах, песнях и журналах.
Народу на анализ всей этой информации Бенкендорф взял немного: всего 16 человек. При других руководителях штат постепенно расширялся, но максимально достиг лишь 72 человек к 1880 году, когда в Зимнем дворце рванула бомба.
Торг уместен!
Работать в Третьем отделении было престижно. Офис отделения до 1938 года находился в доме на углу набережной Мойки и Гороховой улицы Петербурга, а потом – в доме № 16 на набережной Фонтанки, у Цепного моста, на углу Пантелеймоновской улицы.
Заработки, видимо, из-за престижа службы были невелики. Тогда как чиновник в империи получал до 5 тысяч рублей в год, чиновник Третьего отделения имел лишь 3 тысячи рублей в год официального дохода.
Но денежки в отделении водились, и при желании отщипнуть можно было довольно жирный кусок. На закате Третьего отделения, в 1877 году Третье отделение получило 307 тысяч 454 рубля. На личный состав ушло 93 тыс. 648 рублей (30,5%); на хозяйственные нужды и питание политзаключённых 26 тыс. 929 рублей (8,7%); на борьбу с революционным движением и содержание агентов – 186 тыс. 877 рублей (60,8%).
А ещё можно было заработать на продаже документов. Так, в январе 1849 г. из архива Третьего отделения пропало сразу 18 докладов его шефа графа Алексея Орлова с собственноручными резолюциями императора. Обнаружилась пропажа, когда вырезки из документов пришли Николаю I по почте с анонимной запиской. Служебное расследование установило, что продал документы на сторону губернский секретарь А.П. Петров, сотрудник Третьего отделения.
Но был в истории Третьего отделения эпизод и пострашнее. В последние два года работы отделения туда устроился на службы народоволец Николай Клеточников. С 1879 года он там образцово служил и помогал ленивым товарищам переписывать документы, а полученную информацию передавал в «Народную Волю». Он так писал о своей службе: «Итак, я очутился в III отделении, среди шпионов. Вы не можете себе представить, что это за люди! Они готовы за деньги отца родного продать, выдумать на человека какую угодно небылицу, лишь бы написать донос и получить награду. Меня просто поразило громадное число ложных доносов. Я возьму громадный процент, если скажу, что из ста доносов один оказывается верным. А между тем почти все эти доносы влекли за собой аресты, а потом и ссылку».
Проморгали!
Огрехов в работе Третьего отделения хватало: проворонили Каракозова, стрелявшего в Александра II 1866 году. Не предотвратили Парижский теракт 1867 года. Не остановили стрелка «Земли и Воли» в 1878 году. Пропустили убийство шефа Корпуса жандармов Николая Мезенцева в 1878 году. «Проморгали» два теракта на железной дороге, подготовленных «Народной Волей» в 1879 году. Третье отделение уже не справлялось, хотя европейский революционный подъём обошёл Россию стороной. А может, легко было только следить за журналами, «вести» Пушкина, выискивать крамолу в стихах и пьесах, которые приходили в Третье отделение из издательств, портить нервы Некрасову, да подавлять бунты неграмотных крестьян. Ещё легко было на деньги бюджета империи вести пропаганду за рубежом в поддержку русского самодержавия ещё со времён Николая I.
А с законспирированными террористами 70-х годов справиться оказалось не под силу. К тому же в период революционного подъёма, в годы правления Александра II, следили ведь уже за всеми, в том числе, за студентами, литераторами, учителями, крестьянами, мелкими чиновниками. А за всеми – значит ни за кем.
Либералы победили
Трудно сказать, что сделало Третье отделение для сохранения самодержавия в России и жизни самих императоров. Госбезопасность за 54 года на свой счёт получила множество оплеух в виде конкретных терактов.
В итоге бомба 1880 года взорвала не только столовую Зимнего дворца, но и, выражаясь фигурально, само Третье отделение. Общероссийская шпионская сеть, проглатывавшая сотни тысяч имперских рублей в год, оказалась неэффективной. Окончательно удостоверившись в недееспособности отделения, Александр II в феврале 1880 года передаёт его в подчинение новой структуры – Верховной распорядительной комиссии во главе с графом Лорис-Меликовым, а в августе 1880 года, по предложению графа, имевшего либеральные взгляды, вовсе упраздняет его.
А 1 марта 1881 года «Народная Воля» доводит дело до конца и взрывает Александра II на Екатерининском канале. Совпадение? Или Третье отделение всё же берегло императоров?
Путин: «Надеюсь, Петербург не станет городом четырех революций» 
Нигилист и террорист. Почему Сергей Нечаев пошел на убийство ради революции 
«Друг мой Кюхля». Как однокашник Пушкина стал декабристом 
От Павла I до Распутина. 6 громких политических убийств царской России