— Город в последние годы меняется стремительно. Вот я уезжаю в Москву, а возвращаясь, вижу новый ресторан, магазин. Все первые этажи ими заняты. Невольно задумываешься, рентабельно они работают или нет? Я так и не понял, впрочем, по ресторанам перестал ходить.
Центр стал безумно шумным: в каждом магазине музыка играет, в машинах — музыка, от нее устаешь так, что сил нет. В квартире стеклопакеты спасают, а на улицах много крика, люди орут — ну, раскрепостились. Правда, машины не гудят почти, зато появились кареты, пролетки, лошади цокают. Мотоциклисты по ночам носятся как угорелые. Можно было бы этой проблемой заняться, да лень.
Зато приходится, отбросив всякую лень, искать урну. Я очень не люблю бросать мусор на панель, но покурил — и не знаешь, куда деть окурок, пустую пачку. Предпочитаю в машине оставить, чтобы потом выкинуть. Правда, объясняли, что урны убрали с целью безопасности. Это можно понять.
«Я бы жил в пустой квартире»
— Я всю жизнь в дороге, на гастролях, и сегодня чувствую себя в гостинице более комфортно, чем дома. Убирать ничего не надо, кнопку нажал — принесли еду. Это освобождает от многих проблем, а дома столько лишних вещей, столько барахла скапливается, что не могу разобраться. Сейчас многие квартиры похожи на большие магазины — все есть, но уюта нет. Для меня милее старые просиженные кресла, из которых торчит набивка.
…Если бы была возможность, я бы жил вообще без мебели в пустой квартире, как японец, — подстилка и все. Но при этом знал бы, что у меня на карточке большая сумма и в любой момент могу все заказать. Человеку, который один, ничего не нужно, только деньги, хорошая работа, какие-то мужские увлечения. И жениться не обязательно. Смысл уходит, поэтому разваливается мир, стабильности нет. А ведь человека держат самые нормальные вещи: дети, семья…
Кстати, меня часто спрашивают о Лизе, которая стала уже довольно известной актрисой: высказываю ли я ей мнение о ролях, учится ли она у меня? Скорее, я у нее учусь, потому что она более современный человек, со своим пониманием мира. У нее есть агент, а у меня никогда не было. Разумеется, мнение высказываю, но не уверен, что оно для нее так уж много значит.
«На экране — мат, секс»
— В жизни появилось столько лишнего, что это губит человека. И физически, и психологически. Советская идеология, может, была неверная в корне, но чистоты нравственной у людей было гораздо больше. Теперь во многих семьях по 2–3 машины, и деньги есть, и — все мало, хочется больше. Перебор во всем такой, что я вот в магазины ходить боюсь, потому что выбирать не умею — 30 сортов чая, телевизоров, а мебельный — его за день не обойти. Такое разнообразие материального мира меня пугает. Если бы это было разнообразие в книгах, фильмах, спектаклях!
Наша культура тоже становится продуктом потребления, ведь она развивается вместе с обществом. Классик писал: «Служенье муз не терпит суеты», у нас теперь — одна суета: быстро сделать и продать, чтобы скорее и больше заработать. Рейтинг побеждает во всем. Я перестал удивляться этому. Принцип прост: чем хуже, тем лучше. На экране мат, секс, все выискивают жареное, то, что может шокировать, привлечь зрителей. Рейтинг побеждает и рассудок. А где же разумное, доброе, вечное? Мало тех, кому это интересно.
Временное это явление или надолго — сказать не берусь. Беспредел может кончиться плачевно, привести к какому-то строгому режиму, катаклизму. Если случится трагедия, люди снова сплотятся. Общее несчастье людей отрезвляет, снова становятся ценностями жизнь, дети, здоровье, хлеб, соль. Единственное, что нужно сейчас делать, — попытаться вести себя прилично, больше думать о душе, а не о внешнем мире, который менялся, меняется и будет меняться.
Протоиерей Вячеслав Харинов: «Путь правды всегда труднее»