Главным событием сентября станет проведение 31-го открытого российского кинофестиваля «Кинотавр», который пройдет с 11 по 18 сентября в Сочи в Зимнем театре.
В основном конкурсе этого года заявлено 13 картин. Одним из представленных в конкурсе будет художественный фильм «Доктор Лиза» режиссера Оксаны Карас, производства «Киностудии КИТ», посвященный Елизавете Петровне Глинке, основательнице фонда «Справедливая помощь», трагически погибшей в авиакатастрофе в 2016 году. Роль Елизаветы Глинки исполнила Чулпан Хаматова.
Редакции «Аргументы и факты – Петербург» накануне «Кинотавра» удалось поговорить с режиссером кинокартины и немного узнать об идее ее создания и главном авторском замысле.
Работа над сценарием
– Оксана, расскажите, пожалуйста, откуда пришла идея снять данный фильм? Вы в нем и режиссер, и соавтор сценария, правильно?
Оксана Карас: Александр Владимирович Бондарев показал мне сценарий, написанный Алексеем Илюшкиным, и он меня зацепил. Мне понравилось, что все события укладываются в один день, мне понравилось, что автор очень трепетно относится к героине, и мне понравилось исходное событие, о котором пока я говорить не буду. Мне захотелось о таком человеке, как Елизавета Петровна Глинка, рассказать. И еще все было написано таким хорошим литературным языком, с этим текстом можно было работать. И мы стали работать.
– Тема, которая поднимается в фильме «Доктор Лиза» очень серьезная. Как долго писали сценарий? И длились съемки?
– Мне показали сценарий в апреле 2018 года. Мы тогда встретились с Чулпан и договорились, что в апреле 2019 мы начнем съемки. Ровно год ушло на переделку сценария, на кастинги и подготовку. А сами съемки длились 25 смен.
– Как-то в одном интервью вы сказали, что любите актерское кино, что иногда не столь важна история, она может быть довольно банальной, но если здорово сыграно, то вы получаете колоссальное удовольствие.
– И правда, мне нравится такое кино смотреть и нравится такое кино снимать. И вообще, мне нравится все, что связано с человеком: его внутренний мир, его связи с семьей, обществом.
Главные герои
– В фильме «Доктор Лиза», как и в других ваших кинокартинах, у вас сильный актерский состав. Насколько сложно работается с такими корифеями, как Толстоганова, Хабенский, Догилева?
– Как сложно? Это же счастье! Они же, как скрипка Страдивари. Такие полутона, такие интонации. Чем талантливей артист, чем опытней, чем больше масштаб его личности, его харизма, тем больше удовольствия от работы с ним. Я очень дорожу и очень ценю этих артистов, если удается с ними поработать. И неважно насколько большая эта роль. Вот, например, роль героини Татьяны Догилевой в «Докторе Лиза». В документальном фильме Елены Погребижской о Елизавете Петровне Глинке я увидела одну женщину, бомжиху на вокзале, Танюху, она мне очень понравилась, и я понимала, что я могу такую героиню прописать в нашем сценарии, но только если ее сыграет Татьяна Анатольевна Догилева, а если она не согласится, то тогда такого персонажа и не будет. Я позвонила Татьяне Догилевой и говорю: «Татьяна Анатольевна, есть такая барышня потрясающая! Да, сильно пьющая, но невероятно красивая!». Я ей показала прототип, она сказала: «Да». И мы уже писали сцены под Догилеву конкретно. Роль небольшая, но очень интересная.
– Но и на роль главной героини фильма у вас не было никаких других вариантов, кроме Чулпан Хаматовой?
– Да, мы никого другого кроме нее не рассматривали. Не было никаких кастингов. И если бы Чулпан сказала «нет», то тогда было бы вообще непонятно, что делать.
– Насколько мне известно, Чулпан не сразу дала согласие на съемки в данном фильме?
– Тут такая ситуация была: мне тоже не нравился на тот момент вариант сценария. Над ним нужно было еще работать год, чтобы он стал таким, с которым уверенно можно было выходить на площадку. И я очень рада, что Чулпан не соглашалась, задавала какие-то вопросы, просила внести изменения, потому что у меня с ней абсолютно совпало художественное видение этой истории. Как раз это несогласие Чулпан позволило мне еще над текстом работать и работать. Перед самыми съемками к нам присоединился уже Глеб Глебович, муж Елизаветы Петровны, он тоже консультировал. И когда уже был финальный драфт, мы садились и вычитывали каждую сцену, придумывали, что можно добавить или убрать, проверяли на правдивость. Это все-таки очень непростая история, в том смысле, что та же Чулпан в данном случае рискует не только тем, что она снялась в каком-то удачном или неудачном фильме, – это как раз издержки нашей профессии. Она прежде всего рискует, как человек, представляющий фонд «Подари жизнь» и ассоциирующийся с благотворительностью, сняться в чем-то фальшивом и ненастоящем на эту тему. Потому что если будут говорить, что картина нечестная, в жизни все совсем не так, то это прежде всего ударит по ее благотворительной деятельности.
С другой стороны, Чулпан Хаматова – это была единственная кандидатура, не просто потому, что она гениальная актриса, в чем я убеждена, а потому что она понимает, про что она играет. Она прошла через такую же жесткую людскую травлю и через такие же ситуации сложных выборов, как Елизавета Петровна Глинка. И за что я преклоняюсь перед ними обеими, так это за то, что в их системе ценностей, жизнь и здоровье другого человека на первом месте, а свои благополучие, и даже имя, репутация – потом.
Будущее картины
– Сейчас, когда фильм уже готов, вам нравится результат? Все ли удалось сделать, что задумывалось изначально?
– Знаете, у меня есть такая проблема: меня фильмы не отпускают. Бывает, проходят годы, а я думаю: тут бы я перемонтировала, тут бы пересняла, переделала, позвала бы другого актера. И в этом фильме, конечно, есть вещи, с которыми я еще бы поборолась. У меня, кстати, было много такой творческой борьбы с продюсером фильма Александром Владимировичем Бондаревым, который является автором идеи фильма. Он был другом Елизаветы Петровны, работал в ее фонде волонтером десять лет, и после ее смерти решил сделать о ней кино.
Мне кажется, к концу работы над фильмом мне удалось убедить его мне доверять. Например, нужно, чтобы какая-то сцена в фильме по результату была трогательной, ни слащаво-приторной, ни какой-то елейной, ни спекулятивной, а именно трогательной. Вот такой полутон, фа-диез, ни соль, ни ми, а именно фа-диез. И я говорю, что нужно сделать так-то и так, и компромиссы невозможны, потому что это все испортит. А Александр Владимирович говорит: «Нет. Я не согласен. Почему так?». И иногда у нас случались настоящие войны, приходилось убеждать, что если вы хотите фа-диез, он будет, только, пожалуйста, доверьтесь мне. Но это очень круто, когда продюсер работает настолько страстно, неравнодушно, пропуская все через сердце. Все-таки прикоснуться к такой теме, рассказывать о таком человеке, как Елизавета Петровна, это очень эмоционально затратно, надо отдать даже не кусок себя, а всю душу. Но удалось ли сделать задуманное, я пойму, только когда фильм увидят зрители.
– Оксана, сейчас уже известно, что кинокартина «Доктор Лиза» была отобрана в конкурсную программу «Кинотавра», поделитесь, какие ощущения?
– Да, объявлена программа. У нас будет показ 12 сентября. Пожелайте нам, пожалуйста, успешного просмотра. Не буду кокетничать – «Кинотавр» мне в жизни здорово помог. Это совершенно другое ощущение себя в профессии, когда ты получил Гран-при «Кинотавра». Это профессиональное признание, которое очень ценно. Победа на «Кинотавре» для фильма – большая удача, большая помощь в продвижении картины. Ведь в фестивале участвуют не блокбастеры, не какие-то крупнобюджетные коммерческие картины, а авторское кино. И такому кино медийный резонанс очень нужен. Я бы хотела, чтобы так или иначе о нашем фильме знали. Чтобы этот фильм посмотрели. Любовь выше справедливости, милосердие сильнее закона, мы можем считать себя людьми, только когда помогаем другому человеку, – эта авторская мысль, которая есть в фильме, наверное, банальна и старомодна, но она очень важна сегодня. И если это попадет в зрителя, я буду счастлива.
«Нам нужен новый Шукшин»: режиссер Карен Геворкян об упадке кино 
Дмитрий Харатьян: «Видно предки хотели, чтобы я сыграл в «Гардемаринах» 
Михаил Боярский: «Не понимаю сегодняшний мир, где гаджеты затмили сердца» 
Николай Годовиков: «У «Белого солнца пустыни» планировался другой финал»