Хотя прошедшее лето погодой нас особо не баловало, тысячи горожан рванули на Карельский перешеек. Особенно много появилось любителей отдыха на воде, и поскольку ближняя часть Карельского перешейка настолько освоена, что уже стала похожа на большую помойку, то в поисках более "глухих" мест народ плывет на Ладогу. Ведь шхеры буквально поражают воображение. Гранитные берега, рыбалка, грибы, ягоды, а острова напоминают старинные галеоны и каравеллы. По сравнению с бескрайней гладью воды, вся городская суета и проблемы кажутся слишком мелкими, но это ошибка. Дело в том, что озеро и острова погибают в неравной борьбе с незваными гостями. И эти гости - мы сами: приволакиваем кучи мусора, разжигаем новые костры из срубленных деревьев - и горят острова, ведь земли-то на них нет, и остается один камень, на котором растительность появится лет через 10-15.
Есть среди островов на Ладоге один, который смело можно назвать жемчужиной. Это остров Койон-Сари. С трех сторон - километровые песчаные пляжи, чистый сосновый бор, который сменяется на густой лиственный лес. Изрезанное побережье, тростниковые бухты и множество мелких островов вокруг - все это обрекло Койон-Сари стать местом массового отдыха. Тем более что расположен он недалеко от материка, по которому проходит отличная дорога. Если раньше приплывшие сюда туристы, пораженные открывшейся красотой, старались оставить как можно меньше следов своего пребывания, то сейчас через каждые 20 метров - костер, конструкции из палок, камней, старых досок, груды мусора, обрывки полиэтилена и близстоящие сосны, утыканные гвоздями. Поскольку сухостоя на острове уже нет, то для костров берут зеленые деревья. Пользуются двуручными (кто победнее) и бензопилами, а иногда обгрызают стволы топором. Такие лагеря стоят все лето, и люди, захватившие территорию, считают ее чуть ли не своим дачным участком. Например, организация "Горэлектротранс" облюбовала остров под стационарный лагерь и вывозила туда людей под формулировкой "мы в походе". Результат налицо - мох, столетиями росший в этом бору, исчез, зато появились волейбольные площадки, места для костров, столы. Но самое страшное, что следующим летом все повторится. И ведь как удобно - ни тебе аренды земли, ни тебе СЭС. А куда деваются отходы? Куда гадят все эти ребята? Конечно же, в остров - природа для народа! А какие тропы протоптаны, впору асфальт укладывать.
Ситуация с ладожскими шхерами и островом Койон-Сари в частности весьма безысходная: территория - Карелии, пакостят в основном люди питерские, а земля федеральная - значит, общая. Остановить людской поток возможностей пока нет, следовательно, ситуация с каждым годом будет ухудшаться и достигнет критической точки, после которой людская помощь в гибели озера и островов будет уже не нужна. И если при советской власти в нашей стране не было секса, но была хоть какая-то экология, то теперь секса хоть отбавляй, а экология устранена официально. Что ждет Карельский перешеек и Ладогу в будущем - известно.
Достаточно найти на карте Америки штат Мичиган, который как две капли воды похож на Карельский перешеек, и вспомнить, что около 50 лет американцы потратили на то, чтобы возродить свои великие озера, буквально заново восстановить весь живой мир. Сейчас же 70% побережья Великих озер - зона Национального парка, но это не значит, что ходить там нельзя, - можно. Оборудованы специальные места на 3-4 палатки, т.е. место для костра, стоянка для машин, туалет, чистая вода и частенько душ. Специальная служба от департамента национальных ресурсов, которая на 1/3 штата состоит из одного человека, контролирует сохранность стоянок. В случае необходимости вызывает ремонтную бригаду, а в экстремальных ситуациях - службу офицеров-охранителей (экологическую полицию, обладающую полномочиями от закрытия предприятий до элементарной стрельбы из боевого оружия). Но происходит это довольно редко, так как американцы почему-то не пилят, не рубят, и вообще кажется, что мусора у них не бывает. И почему-то они считают, что природу нужно любить, а жучков-паучков не убивать. Вот, например, на острове, очень похожем на Койон-Сари, у них всего двадцать мест для стоянок через каждые 150-200 метров (у нас через 20). Причем каждое место не более чем на 8 человек. А если ты в походе, то стоять здесь можно не более трех дней. Для стоянки, как правило, открыты 1-е, 3-е, 5-е: и т.д. места, а промежуточные закрываются для восстановления травяного покрова. Все это бесплатно, но жестко контролируется, а ведь собственность тоже федеральная, но почему-то при хозяине. Неугомонные американцы и о нас беспокоятся - создали организацию "Great lakes" ("Великие озера"), в которую и Байкал, и Ладога входят, какие-то экспедиции организовывают, рекомендации дают, но, видать, Америка нам не указ.
Вот и подписываем мы разные бумаги, а подписав, бежим дальше, забыв постучать себя по голове. Так как если бы постучали, то, может быть, и подписывать ничего не надо было бы. А если бы постучали те, которые вверху, то объявили бы Карельский перешеек да Ладогу национальным парком - не так уж много подобных мест в нашей стране. Так ведь нет, особенности национального менталитета не позволят. Во-первых, один человек, как в Штатах, не может ничего контролировать, структуру создать надо, да денег нет, а если деньги есть, нужен контроль дополнительный, а это еще структура. А как насчет местной власти? Сейчас лес, вода да хорошие места для личных домов - живые деньги, а кто их без боя отдаст? Никто. Вот и остается одно - коварно заманить какого-нибудь бо-о-ольшого человека на шашлык, охоту или рыбалку, показать ему красоту бесконечную, на остров высадить и подождать, пока вляпается во что-нибудь и скажет: "Трах-тарарах, объявлю я это место своей природной резиденцией". И объявит, и все будет - и полиция, и лесники, только мы туда уже вряд ли попадем, и останется у нас Карелия только во сне.
Алкоголь и страх. Именно эти два фактора приводят к трагедиям на воде 
Петербург. Феликс Кармазинов: "Я фильтром для воды не пользуюсь"