- Роберт, как вы выходите из положения, когда на сцене происходит что-то непредвиденное и приходится "на ходу" фантазировать?
- Однажды выступали в ташкентском цирке. Я вышел со своей швейной машинкой, еще не начал работать, а она у меня почему-то вся по частям развалилась. От неожиданности я стал исполнять какой-то ритуальный шаманский танец. До сих пор не знаю, как такое учудил: Другой случай был на стадионе в Приозерске. В перерыве между репетициями поделился обедом с бездомной собачкой. А когда в начале концерта появился на трибуне, увидел, что внизу на ковровой дорожке расположилась моя собачка. Она узнала меня, хотя я был в костюме, в гриме. Я шел к сцене, она с другого конца не спеша направилась ко мне. Остановился - и она остановилась. Лег - и она легла. Она приняла мою игру, и мы поползли навстречу друг другу. Когда между нами оставалось метра полтора, я подпрыгнул. К моей радости, собачка сделала то же самое. Тогда я развернулся и побежал, только пятки сверкали! Она загоняла меня по всему стадиону, заливаясь веселым лаем, а потом меня спрашивали, как я ее дрессировал...
- Мне рассказывали, что Витя Соловьев однажды сорвался с троса и упал в зал. А публика, говорят, визжала от восторга. Хотя Вите, наверное, было совсем не смеха...
- Да, тогда трос лопнул, и он свалился прямо на какую-то тетю. Наверное, она думала, что так и надо, поэтому тоже веселилась. А так бы плакала, наверное: Но этот трюк мы потом перестали повторять. Вообще, наши зрители - народ терпеливый. Мы их и водой обливаем, и по головам ходим - а они ничего, радуются. Иногда сами над собой шутят. Как-то Славе Полунину вручили на сцене коробку. Он открыл ее, а там оказалась жирная курица. Он не подумал, схватил ее и бросил в зал. Курица летит низко над публикой, как реактивный самолет, и с перепугу мелко гадит. Лето было, все одеты легко, но никто не жаловался. Видимо, когда люди в хорошем настроении, и неприятности по-другому воспринимаются.
- А если бы курица летела по залу, в котором сидел бы, например, Леонид Ильич?!
- Однажды мы выступали перед Брежневым, но там не побалуешь: даже реквизит выносил нам полковник... Тяжело было играть, потому что никто не смеялся. Присутствующие - высокопоставленные чиновники - сидели и смотрели прямо перед собой. Но в конце Леонид Ильич все-таки улыбнулся и одобрительно крякнул. Тогда все, кто сидел рядом, как по команде, начали смеяться и хлопать.
Вы не поверите: мы выступали даже на Лубянке, когда был юбилей КГБ. У них там очень хороший зал, большая сцена, все свои. Мы, как обычно, начали с "Голубых канареек". Стоим, поем, а у нас за спиной на заднике сцены от пола до потолка огромные буквы - "70 лет КГБ". Программу показали, а зрители на бис вызывают. Тут к нам за кулисы пришел человек и сказал: "Ребята, а можете показать что-нибудь такое, что вы еще никому никогда не показывали?". У нас такой номер был, и мы впервые показали номер "Низ-зя!". Потом на банкете все только об этом говорили и смеялись: "Ну, это же у нас во всех кабинетах такое!"
- Роберт, а почему "Лицедеи" зовут вас Папой?
- Когда были в Одессе, в одну из первых наших гастрольных поездок, мы отдыхали на пляже. Я познакомился там с симпатичной девушкой. Стоим, мило разговариваем. Вдруг подходит Валера Кефт, обнимает мою девушку за плечо и говорит, глядя ей прямо в глаза и показывая на меня: "А это мой папа!"
- Вам в жизни пригодились ваши способности фокусника?
- Ловкие, умелые руки в жизни всегда пригодятся. Как-то на гастролях, еще в доперестроечные времена, наша костюмерша уговорила меня пойти с ней на рынок: она хотела продать джинсы. Ее за спекуляцию забрали, а я пошел вместе с ней в милицию добровольно. Там составили акт и попросили нас расписаться. Она поставила подпись, а я говорю милиционеру: "Ну зачем акт составлять?" Он: "Ну как же? Вы продавали джинсы!" А я вдруг взял, смял этот акт, дунул - в руке ничего нет. Милиционер обалдел: "Где бумага-то?" - "Так я же вам говорю - не нужно, вот и нету!" Потом я им два часа показывал фокусы, и нас отпустили. Когда уходили, милиционер сжалился: "Ну ладно уж, забирайте свои джинсы!" А я уже в дверях оборачиваюсь и говорю: "Джинсы-то давным-давно у меня в сумке!"
А вообще я люблю все своими руками делать. Однажды даже шубу сшил. Влюбился, а у нее была старая шуба из нутрии - длинная, страшная, вся в залысинах. Ну, я распорол все на кусочки и сделал новую: получился такой модный а-ля французский короткий полушубок с шикарным большим воротником. Все надо мной смеялись, когда на гастролях я переезжал из одного города в другой с мешком меха, зато мой труд был оценен по достоинству.
- Роберт, простите, а почему вы букву "р" не выговариваете?
- Самое смешное - у меня ведь и жена, и дочка логопеды. А я вот картавлю: Они пытались исправлять мою речь, иногда даже правильный звук пробивается, но этот недостаток у меня с детства, когда мы в Парголово жили. Как-то зимой мы с другом Вовкой возвращались из школы огородами, по тропинке. Смотрим - кто-то выбросил старую кровать с никелированными железными спинками. Вовка сказал, что если языком дотронуться до никелированной поверхности, язык прилипает. И я ему предложил соревнование - кто дольше продержит. Я победил: Язык было не оторвать. И пока Вовка бегал в избу за чайником с горячей водой, я стоял в глупой позе и чувствовал, что чем дольше держу, тем сильнее он прилипает. И тогда я зубами отгрыз кончик языка: А может, дело совсем не в спинке кровати, а в чем-то другом. Но мне это не мешает, я уже привык.
- У вас в жизни случались странные совпадения?
- Ой, да сколько угодно! В детстве мы с родителями жили напротив цирка, на улице Белинского. Однажды я нашел на улице какой-то ключик, и он подошел к замку на служебной двери цирка, словно в сказке про Буратино. Мы постоянно бегали туда всем двором. Получается, это мне знак был...
Артур Ваха: «Не хочу сидеть в ящике и помогать людям ужинать» 
Интерес арапа. Ирина Мазуркевич - об ухаживаниях Владимира Высоцкого