Мария Васильевна Близнецова - военный хирург. Она была в числе десяти женщин, впервые принятых в 1929 году в Военно-медицинскую академию. Причем две из поступавших были от Ворошилова, три - лично от Сталина, кто-то от важных армейских чинов, а Маруся - из глухой белорусской деревни, имевшая за плечами особое образование: церковно-приходская школа, рабфак в Минске и первый курс химфака Московского университета.
После академии всю жизнь служила в армии, причем до войны - под личным началом маршала Жукова. Первое время считала проведенные ею операции, после тысячной -перестала, сбилась со счету. Муж Марии Васильевны тоже был врачом и пропал без вести в Великую Отечественную - ушел на фронт 22 июня и больше ни она, ни дети его не видели.
А доктор Близнецова в это время была отправлена с санитарным поездом в Тарту. Поначалу им сказали, что они едут в Псков разворачивать госпиталь - тогда никто прямо ничего не говорил. Но когда Мария Васильевна из окна вагона увидела эстонские деревни, ей были вынуждены сказать, что подъезжают к Тарту. Они должны были организовать оборону города до прихода Восьмой армии. Их дивизия стояла в университетском парке, и как только начинался очередной налет, все бежали под огромные деревья. Мария Васильевна очень боялась за 4-летнего сына и 8-летнюю дочку, оставшихся в Ленинграде. Она их поручила няне-подростку и дала ей всего 50 рублей, думала, что уже 23 июня они вернутся назад.
Тарту весь горел, его обстреливали и бомбили непрерывно, раненые поступали сплошным потоком. Потом хирург Близнецова, как старшая в группе, получила приказ эвакуировать раненых в Нарву. Мария Васильевна подошла к водителю своей санитарной машины: "Покажи мне, как вести машину. Вдруг тебя убьют, как я спасу раненых?" Водитель, младший лейтенант (в дивизии были только офицеры) показал ей, как это делается, она час попрактиковалась на дороге за Тартуским сельскохозяйственным институтом - и поехали в Нарву. И действительно, во время одного из налетов водителя тяжело ранили. Тогда Близнецова положила его в кузов, а сама села за руль. Так они попали в Нарву - там было еще страшнее, чем в Тарту. Город пылал, все кричали, жители бежали через мост в Ивангород, по мосту стреляли, вода кипела от разрывов. Когда Близнецова добралась до Ленинграда, с большим трудом нашла человека, который сказал, что дети увезены под Москву, в село Воскресенское. Приехала, а там рядом три Воскресенских. И мать всю ночь бегала из одного села в другое, находила эвакуированных детей, они все жили в мансардах сельских школ, и она залезала на второй этаж и заглядывала внутрь. Дети лежали вповалку. На рассвете в третьем селе Мария Васильевна залезла опять на второй этаж - а они спят рядом обнявшись, грязные, по ним мухи ползают. Схватила она детей - и в Ленинград, думала, сделает лучше, а тут и блокада замкнулась. Хирург Близнецова, всю блокаду заведовавшая отделением грудных ранений в госпитале на улице Красного Курсанта, считает, что дети ее выжили только потому, что она отдавала им большую часть своего офицерского пайка.
Смотрите также:
Подписывайтесь на АиФ в  MAX
|
Война прошлась катком по судьбам 
Шлиссельбург не сдался! Николай Коняев об исторической правде и чудесах 
Штрафбатя. Как Александр Пыльцын в 19 лет стал командиром роты штрафбата