Паровоз вилами не проткнешь
За станцией Шушары есть платформа с названием "Паровозный музей". Вплоть до последнего лета 170 экспонатов музея стояли стройными рядами на специально проложенных путях за забором, за которым ходил огромный черный пес по имени Гек - от мужиков.
Мужики иногда залезали на территорию музея, но не там, где домик директора Вадима Воронина, будочка кассы и собачья миска, а с тылу, где рельсы упираются в грядки самозахвата. Конечно, никто не хотел украсть паровоз целиком, но содрать пару железяк, чтобы укрепить забор, или какие-нибудь детальки из цветного металла, чтобы снести в скупку, - это да.
Когда-то между огородниками и железнодорожниками шла настоящая война. Музей расширялся, удлинялись пути, на которых стоит техника, и делать это приходилось прямо по огородам - земля ведь считается незанятой. Огородники с вилами бегали за железнодорожниками, но те укрывались в паровозах. Потом страсти утихли, и теперь огородники обязались ничего не красть с паровозов, а музейщики помогают им караулить грядки с созревшим урожаем.
Возле домика Воронина посетителей часто подкарауливала еще одна музейная зверюга - серо-рыже-дымчатая кошка Клепа. Одни считают, что полное имя ее Клеопатра, другие полагают, что Клепа - это от "заклепки", которыми соединены детали паровозного корпуса. Клепа обожает паровозы, ночует в них и ловит там мышей. Мыши приходят из окрестных полей и вьют гнезда в полостях паровозов, натаскав туда сухой травы и всякого мусора. Правда, завсегдатаи музея, паровозники-любители, утверждают, что трава появляется на паровозах и без всяких мышей - ведь паровоз стоит неподвижно много лет.
Клепа-паровозница не только охотится на мышей в недрах неподвижных машин. Она периодически производит на свет котят - тоже в паровозах. Сначала она их там кормит, чтобы люди не добрались и не отняли, а потом приводит детенышей, чтобы представить ко двору.
Чумазые детища цивилизации
Вадим Воронин, знающий здесь в лицо каждую железяку и способный рассказывать о ней несколько часов без перерыва, вовсе не железнодорожник по профессии. Он инженер-электронщик, всю жизнь создавал телевизоры на "Позитроне". Между делом был джазовым басистом и играл с Голощекиным, а еще делал железнодорожные модели. Кончилось тем, что любовь к железной дороге все-таки перетянула все остальные увлечения.
Каждый экспонат музея - это история. Воронин очень любит два трофейных немецких паровоза, которых всего 6 в мире осталось (вместе с нашими) - один 1902 года постройки, другой 1916-го. Оба достались музею в ужасном виде - рухлядь, а не паровозы. Оба они служили на заводах "Вторчермета", где работу выполняли самую черную и неблагодарную: паровоз должен был собой разгребать груды железного хлама, который валялся на рельсах. Потом они тоже должны были попасть в жерло печи, но Воронину вовремя о них донесли местные энтузиасты, и он успел забрать паровозы. Из двух мечтает сделать один, и будет он в приличном состоянии.
Другой раритет тоже немецкого происхождения. Он зеленый и очень странной формы: вместо привычной вытянутой паровозной морды (котла) у него какое-то толстое, широкое и относительно короткое "рыло". Оказывается, у него нет топки, а труба только для виду. Он 4 часа мог работать на кипятке, который заливали в котел. Такие паровозы использовались обычно на пороховых складах, где любая искра из трубы могла вызвать катастрофу.
Здесь же проживают 24 вагона, которые снимались в фильме "Анна Каренина". Увы, ни один наш паровоз не отвечал запросам режиссера, и паровоз пригнали из Тампере. У финнов тоже есть паровозы на ходу, причем в идеальном состоянии. Финны приехали со своей кучей дров для топки: "Мы слишком дорожим своим паровозом, чтобы пользоваться какими попало огрызками дерева".
Электрички родились в 20-х годах
Музей традиционно называют паровозным, но он состоит не только из паровозов, просто они самые старые его экспонаты. А здесь есть и первый советский тепловоз, построенный в 20-х годах, и пригородный вагон постройки 1912 года с тремя тамбурами, и первый вагон электрички 20-х годов - с тремя дверьми. Такие электрички были признаны нерентабельными, потому что длинный и тяжелый вагон быстрее изнашивался и изнашивал пути. Здесь есть даже цистерны для нефти и бензина, обе выпущены до Первой мировой войны, одна австро-венгерская, другая прибалтийская.
За десять лет своего существования музей по крупицам собрал раритетные образцы железнодорожной техники. До последнего лета все это было практически в общей куче: то, что выглядело попристойнее, стояло поближе к входу, то, что только очертаниями напоминало вагон или локомотив, - подальше. Теперь Шушарская площадка превратилась фактически в запасник, а экспозиция музея вместе с директором, кассой и экскурсоводами переехала на Варшавский вокзал. Но это не значит, что содержимое запасника станет ржаветь - каждый из экспонатов будет со временем приведен в должное состояние.
Владимир Гусев: "Рейтинги в искусстве неуместны" 
Музей - храм, а не базар. Пиотровский о юбилее Эрмитажа, запретах и халяве