Страна узнала о нем, когда по телевидению впервые показали номер театра "Лицедеи" "Блю канари" ("Голубые канарейки"). Сейчас этот номер уже стал классикой, вошел в Мировую энциклопедию клоунады, а его автор Роберт Городецкий по прозвищу "Папа" объехал с ним весь мир. Об этом он и рассказывал, придя в редакцию "АиФ-Петербург".
"Городецкий, а вы - гений!"
- Папой меня стали называть в 1982 году, когда я пришел в театр "Лицедеи". У нас у всех тогда были прозвища - Валеру Кефта звали Одуванчиком, "поп"-звезда Аня Орлова была Тортилла, Слава Полунин - Петр, Саша Скворцов - Скал, Коля Терентьев - Майка. Я не вижу в этих прозвищах ничего плохого. Что скрывать, это очень приятно, когда даже великие клоуны называют меня Папой.
- И Полунин вас папой зовет?
- Да, и Слава тоже. По всему миру все клоуны так меня зовут. Я к этому привык. Я ведь всегда отвечал за чай, за прием гостей. Раньше у нас была традиция - после спектакля мы прямо в зале вместе со зрителями пили чай. Разговаривали, валяли дурака. Однажды мы сказали, что хотим сделать спектакль, и публика сидела, шила белые занавески. Дело закончилось тем, что через два часа мы им показали спектакль "Сны".
- Вы сейчас общаетесь с Полуниным?
- Конечно. Недавно работали во Франции, и было две недели выходных. Я созвонился со Славой, очень хотел посмотреть его дом. Полунин подписал контракт с французским министерством культуры, и спонсоры предоставили ему большой участок. Ведь заниматься культурой - это не дрова колоть. Там настоящий замок, старая мельница, водопад, утки плавают. Это под Парижем, сразу за Диснейлендом, очень хорошее место.
Мы там жили две недели с внучкой и дочкой, ездили в Диснейленд, а вечерами со Славой шашлыки гоняли, беседовали. Очень много вспоминали, как все начиналось. И о сегодняшнем немало говорили. Слава пригласил меня в его программу "Снежное шоу", которое завоевало все мыслимые и немыслимые призы. И в Мюнхене я в этом спектакле участвовал.
В этом шоу есть и "Блю канари". Полунин мне звонил и спрашивал, можно ли ему работать этот номер, хотел его даже купить. Я сказал: "Знаешь, Слава, плати мне лучше авторские". Зачем продавать?
- Платит?
- Конечно, регулярно, с полным отчетом, хотя я не требую такого отчета.
- Как появились "Канарейки"?
- Очень просто. Я поставил новую пластинку, и вдруг зазвучала волшебная музыка. И все, я сразу увидел этот номер. Я подошел к зеркалу и сказал: "Городецкий, а вы - гений!"
В этом году "Канарейкам" исполняется 20 лет со дня первого исполнения. Оно было с легкой руки Славы Полунина в спектакле "Чурдаки". Все знали, что у меня есть этот номер, но его никто еще не репетировал. Однажды Слава говорит: "Папа, исполни "Канареек". И вот я, Коля Терентьев, Валера Кефт пошли: Что было в зале, вы не представляете! Как будто они сто лет знают и любят этот номер.
- Там у вас в середине стоит клоун с сачком. За много лет кто только не играл эту роль!
- Это место очень сложное, хотя, казалось бы, ничего делать не надо. Мы как-то с Женей Александровым работали. И я на сцене увидел, как холодный пот выступил у него на лбу, потому что он не мог стоять и ничего не делать. Три минуты надо было с этим сачком стоять, и это было так сложно! Я помню, Юра Гальцев тоже начинал лицом "хлопотать", крутиться. Ширвиндт у нас был в середине, поэтесса Рубальская, замечательный клоун Борис Петрович Вяткин, ленинградцы должны его помнить, светлая ему память.
Вынужденные импровизации
- Часто вам приходится импровизировать?
- В основном импровизации появляются, когда возникают какие-то трудности. Приехали как-то в Витебск на Славянский базар. И в первый день нам сообщают: сегодня нужны только "Голубые канарейки". Открываем чемодан - гармошек нету. Всемирно известный театр приехал и забыл дома гармошки! Ужас. Надели белые перчатки, я и говорю: "Там же не надо сильно руками разводить, будем делать вид, что играем на гармошке". Дирекция сидит в первом ряду, я думаю: увидят? не увидят? Не увидели!
Недавно были в Италии на гастролях. В Генуе выступали 31 декабря. Кончается спектакль, и тут наступает Новый год. Всем зрителям разнесли шампанское, а нам не успели. То ли забыли, то ли замешкались, это не главное. А главное, что мы не растерялись, налили в свои пустые бутылки воду и со стульями вышли на сцену. Сели лицом к публике, стали себе наливать и с ними чокаться. Это было красиво.
- Забавных случаев, наверное, много разных было?
- Однажды проходим таможню в Италии, а наш начальник постановочной части возил всякие палки от швабр, удочки, причем в большой коробке. Таможенники на коробку показывают: что это? Тот берет ее и хлоп на стол! Все тут же полегли на пол, думали, что бомба. А у одного нашего артиста они нашли полиэтиленовый пакет с белым порошком. Таможенники сразу встали в стойку, один профессиональным движением насыпает порошок на ладонь и вдыхает: А это - сахар! Им же не понять, что русский артист все возит с собой.
- За границей вы обычно в гостиницах останавливаетесь?
- Сейчас да. Но было время, когда все жили кто как мог. У нас большой опыт житья в палатках, спальниках. В кемпингах ставили машину, палатку, там есть горячая вода, электричество, все очень дешево. Это была славная жизнь. Мы как-то были 9 месяцев на гастролях во Франции, и все это время жили именно так. Объехали тогда всю Францию вдоль и поперек, и только в Авиньоне остановились в гостинице.
А в Марселе у нас есть большой друг, Жорж Ангуладзе, сын царского офицера. Высококультурный человек, он всегда пригревал всех артистов. И мы у него жили. Ему принадлежит зеленый оазис в центре города. Так мы прямо в этом оазисе ставили палатки, гоняли шашлыки. Представляете, в центре Марселя!
- Как вам западная публика?
- Публика везде хорошая, но разная. Во Франции они приходят, садятся в зал и ждут, когда их чем-то удивят. А итальянцы еще даже билет не купили, а уже смеются. В США считается, что клоуны - это для детей. На концертах они достаточно поверхностный слой хватают, карнавальный. А вникать поглубже - им это не надо. Хотя с чувством юмора там все нормально, они даже наши анекдоты понимают.
Сергей, или Бульвар преступлений 
Люблю пряник! Актёр Кирилл Жандаров о театре, сериалах и трюках 
Театр честнее кино. Актер Андрей Носков о случайностях и стереотипах