Каждый из читателей библиотеки помнит, что далеко не все книги, которые доводилось листать, были новыми и целыми. Ну ладно, детектив какой-нибудь или популярное издание о садоводстве. А вот если издание практически одно на город, спрос на него постоянный - долго ли проживет оно? Ответ однозначный: без реставрации судьба его печальна.
След времени
Одно недавнее событие многих порадовало: был отреставрирован знаменитый план Петербурга, составленный в 1828 году генерал-майором Федором Шубертом. Подробнее этого плана нет до сих пор: там прорисованы каждый дом, водоем и почти каждое дерево, ибо в 1 сантиметре плана - 42 метра города. Бесценное издание для историков Петербурга.
Но историков много, а план один. Хотя его выдавали не каждый день и даже не каждый месяц, истрепался он сильно. Изданный на 24 листах, он разлохматился по полям, некоторые листы были надорваны, появились темные пятна, следы пальцев и прочие признаки популярности. Хотя бумага изначально была очень хорошей, да и печать с гравюры отличалась высокой точностью, план стремительно ветшал. И было принято решение реставрировать его.
Занялся этим Федеральный центр консервации библиотечных фондов Российской национальной библиотеки (РНБ). Если бы не было этих людей, спасших в свое время погибавшие от плесени послеблокадные книги Ленинграда, трудно сказать, что сталось бы с планом Шуберта. И с множеством других изданий, требовавших немедленного восстановления.
Черные галлы
Входишь на цыпочках в отдел ручной реставрации (есть еще отдел механизированной реставрации) и видишь страшную картину: очаровательная женщина в белом халате склонилась над корытцем, в котором под слоем воды: лежит лист старинной книги, еще рукописной.
Заведующая отделом Виктория Латария смеется:
- Знаю, это всем на нервы действует: такой раритет - да в воду, он же размокнет!.. У нас - не размокнет. Знаете, какая раньше бумага была? А чернила какие? Если по рецепту должно было быть так, значит, так и варили, не разводили водой. И чернила держались веками.
- А из чего они сделаны были?
- Это галловые чернила. На жилках тыльной части древесного листа образуются твердые шарики - это и есть галлы. Мы однажды реставрировали самаритянскую рукопись VI века, так чернила - как новенькие. Просвещение, конечно, великое дело, книг стало намного больше, но на качестве это отразилось немедленно.
Но в воду лист книги кладут только тогда, когда расплетены все нити, снята обложка, когда мягкой резиночкой стерты пыль и грязь. Если есть затеки - еще и белить приходится. Потом мокрый лист кладут на специальную рабочую подставку, и реставратор начинает орудовать скальпелем и кисточкой.
- Разрывы на полях мы заполняем бумажной массой с помощью скальпеля, а клей у нас мучной, сами варим. Мы не имеем права делать ни одного движения, которое может повредить книге. Потом - под пресс. Есть у нас пресс - тоже раритет, век восемнадцатый. Но ведь у нас и библиотека старая, в 1795 году учрежденная.
Книжный червь
Но отдел реставрации - не один в поле воин. Туго пришлось бы им без микробиологической лаборатории - другого подразделения центра. Только здесь знают, как воевать со злобными жуками, поедающими старинные издания, с плесенью, с бактериями, уничтожающими книги. На территории РБН жуков извели, но когда библиотека стала закупать старинные рукописи в Средней Азии, паразиты опять пошли: из одного приобретения выпали живые личинки, которых пришлось собирать пылесосом.
Лабораторию создали сразу после войны, когда в библиотеку пришла студентка с биофака университета. Это была Юлия Нюкша, теперь - мировое светило в области биоповреждений книг. Она возглавила лабораторию и создала в ней такие условия работы, что даже при небольших окладах люди рвались здесь работать.
Плесень заводится от неправильного хранения. Главный ее источник - протечки. Вот нелепость: реставраторы спасают раритет, а трубу прорвет - и привет. Был случай, когда в одном хранилище издания просто плавали. В самой РНБ протечки как будто прекратились, но другие городские библиотеки постоянно тащат реставраторам свои подмокшие сокровища.
:Тем временем лист книги вышел из-под пресса. На вид - как новенький, хотя его молодость пришлась на позапрошлый век.
- И сколько живет книга после вашей реставрации?
- Она после реставрации проживет еще столько, сколько до нее! Но чем позже издана книга, тем меньше у нее "гарантийный срок". Скажем, книге XIX века я могу обещать только полтораста лет безбедной жизни. Запас прочности книг XX века еще меньше:
Полина Дашкова: "Русские не могут жить благополучно" 
«Россияне - чемпионы по недоверию». Ник Перумов о книгах, зле и нацизме 
«Пора выращивать орган зрения». Создатель «Буквоеда» – о книгах-мотиваторах