Бывают на свете "говорящие" фамилии: Гусь, Топор, Квашня, Кирпич: Звучат они скорее как прозвища, каковыми, собственно, и были изначально. А вот фамилия Бут звучит внушительно, но, несмотря на свою кажущуюся (или возможную) иноземность, жителя Ижорской возвышенности она не обманет: бутом у нас называют строительный известняк. Камень, конечно, помягче гранита, но зато теплее и роднее - пол-Питера стоит на фундаменте из путиловского бута, а пол-Гатчины красуется бутовыми фасадами. Поэтому неудивительно, что фамилия одного гражданина из Прибыткова Гатчинского района - Бут.
Он дышал одним воздухом с Ганнибалами
Виталий Иванович Бут оказался таким же крепким, как бут: и гражданские позиции не сдает, и врачебное дело не забывает и малую родину обихаживает, как может, и свой приусадебный участок сделал цветущим садом. Поскольку родился он и вырос совсем рядом с ганнибаловской Суйдой, то естественно, что впитал в себя пушкинский дух. Но, в отличие от многих местных жителей, которых история их родины не волнует либо они переселились сюда недавно, Бута всегда заботило сохранение ганнибаловских реликвий.
Знаете ли вы, где происходило действие пушкинской "Русалки"? На Днепре, правильно. Но прототипом мельницы у омута на быстрой реке стала мельница на речке Суйдинке. Теперь тамошняя деревня так и называется - Мельница. Только вот жернова там не вертятся лет уж полсотни, нет и самого здания, много лет не было и темного омута, про который рассказывала страшилки Арина Родионовна смуглому Сашеньке. Мельницу разобрали на кирпичи при Хрущеве - ведь при коммунизме булки берут в магазине, а не возятся с мукой у своей печи. С гибелью мельницы пропала и запруда - плотина была разрушена, вода спущена. Виталию Ивановичу это было очень обидно: он видел довоенные снимки, на которых у запруды была аж целая лодочная станция. Мельницу, конечно, он не потянул, да и охоты у местных печь хлебы уже, вероятно, нет, а вот плотину он помог вернуть на место.
Гибель солитера
С помощью депутата Николая Ботки и института "Ленводпроект" плотина была поставлена на историческое место, и у нее сразу нашлись как восторженные поклонники, так и ненавистники. Среди поклонников - пожилые купальщицы, вспомнившие детство, а в ненавистники попали граждане, привыкшие сажать картошку на месте прежнего разлива. А на берегу речки с 1948 года граждан радовала скважина, из которой текла чистейшая вода, привлекавшая не только местных, но и питерских дачников. Скважину пробурили в напрасных поисках нефти, а Виталий Иванович когда-то экскаватором туда затащил камень, на камень приладил медную табличку и посадил вокруг елки. Табличка, недавно украденная как цветмет, повествовала о подвиге красноармейцев, защищавших здесь переправу с винтовками против "тигров". Увы, остались только камень и елки. Скважина по непонятным гидрологическим причинам нынешней зимой высохла напрочь.
А в суйдинском парке Виталий Иванович скорбит по дубу-солитеру ("солитер" - одинокий, а не только паразит), которому приписывали лукоморные качества. Действительно, судя по ширине остатка обгорелого ствола, дерево было могучее. Но местные подростки не могли отказать себе в удовольствии спалить раритет, а остановить их было, похоже, некому. К гибели деревьев в округе за годы демократии Виталий Иванович уже должен был привыкнуть, но когда он рассказывает, как, например, вырубали парк в Прибыткове - некие пришлые южане свели под корень старые деревья, - его голос начинает становиться свирепым.
Нам нужны решетки и заборы
С врачебным делом Виталий Иванович формально порвал, занявшись несколько лучше оплачиваемым аудитом, но, как он сам говорит, врач - это не профессия, а диагноз. Хирург с большим стажем, выпускник Военно-медицинской академии, он до сих пор интересуется медициной. Например, вопреки сложившемуся мнению о пользе шунтирования сердца, он утверждает, что эта операция сводит людей в могилу раньше срока. Он придумал часы для сердечников - датчики, закрепленные на груди, немедленно сообщают владельцу часов, что с ним что-то не так. Бут борется с табачной рекламой - потому что видел легкие курильщиков не только на картинке. А для души у него растения. Намерения сделать из своего участка дивный сад Бут реализует успешно - у него плодоносит виноград, который даже в лукоморские времена не рос на этой земле, и фундук, уроженец южных областей, постоянно кормит хозяина орехами. Раньше он сажал абрикосы, персики, магнолии, грецкий орех - на путь такого экспериментаторства Бута толкнула его школьная учительница биологии.
Но не собственный садик больше всего беспокоит Виталия Ивановича - он горюет о состоянии Дворцового парка Гатчины, города своей юности. А в его юности вход в парк был платный и никого это не возмущало, никто не лез через крепкую тогда ограду, потому что знал - сторож схватит и сдаст в милицию. Теперь же свободные граждане города Гатчина протоптали по всему парку столько троп, сколько им хотелось, а вокруг троп и в водоемы накидали неимоверное количество мусора. Люди ломают кусты, деревья, рвут цветы. Только садовник высадит розы - на следующий день роз нет. Виталий Иванович надеется, что восстановление ограды, караулок, платного входа и штрафных санкций могли бы воспрепятствовать этому ужасу, творящемуся в одном из красивейших парков дворцовых пригородов Петербурга. Совместно с Обществом любителей гатчинских парков он разрабатывает идею восстановления охраны парка, но, вероятно, далеко не все жители города его поддержат. Ведь многие люди через парк просто сокращают путь в центр города из отдаленных районов, а ландшафтные архитекторы и садовники Павла I явно не могли предположить, что простолюдины будут использовать дворцовые территории для своих целей.
Смотрите также:
Деревенский техноген 
«Наличие совести - наказуемо?» Художник Анатолий Белкин - о людях и борзых щенках