На сцене Театра Консерватории 31 марта, 1-2 апреля - премьера спектакля "Анна Каренина" Театра балета Бориса Эйфмана на музыку Чайковского.
- Этот балет мне особенно дорог, - рассказывает Борис Яковлевич. - Он забрал большую часть здоровья, сил и нервов. Но мне кажется, что спектакль является для меня и для театра знаковым, этапным. Мы нашли в нем новую гармонию, новый баланс между навыками и идеями, которые всегда разрабатывали в наших спектаклях, я имею в виду психодраму и саму хореографию.
Мы сделали попытку открыть в известном романе неизвестное. И мне кажется, в определенной степени это удалось. Мы пытались заглянуть вглубь трагедии женщины, открыть ее тайные эмоциональные миры, которые мне были очевидны, когда я бесконечно перечитывал роман, хотя ни в одном из фильмов, ни в театральных постановках ничего подобного не заметил.
Эмоциональный эротический мир, в который погружается Анна, трагическая проблема выбора, которая встает перед ней, - этот мир стал миром нашего спектакля. Я понимаю женщину, которая стала зависимой от мужчины. Эта зависимость - болезнь и страдание. Интересно, что я уже слышал упрек в том, что мужчина все-таки не может до конца понять женщину. Должен сказать, что хореограф в определенной степени - это не мужчина (улыбается). Он создает массу женских образов, показывая хореографию, я должен превратиться в женщину, которая танцует свою страсть.
Из всего романа я выбрал линию Анна-Вронский-Каренин и сделал свой хореографический психоанализ истории этого банального треугольника. Для меня Каренин - трагическая фигура. За что на него обрушилось это несчастье? Это нормальный человек, любящий жену, до конца пытающийся сохранить семью. Уход Анны - катастрофа, Каренину не удается спрятаться ни за религией, ни за друзей-аристократов, он одинок, оголен и раздавлен. Вронский - фигура более традиционная. Это герой-любовник, который страстно стремился к познанию греха, но очень быстро пресытился. Как писал Толстой, "исчезло желание желаний".
В поисках хореографии благотворное влияние на меня оказала работа в "Нью-Йорк Сити-балет", где я отдался чистой хореографии и музыке. То есть немножко освободился от всех своих философских идей, которые всегда на меня давили. Я отдался потоку чувств и эмоций.
Впервые мы раздвинули границы нашего театра, пригласив новых художников. Декорации сделал Зиновий Марголин, который известен работами в Мариинском и Большом драматическом. Художник по свету - Глеб Фильштинский, с ним мы разработали световую драматургию спектакля. Мы собрали интересных талантливых людей, которые помогают привести балет к новому уровню, важному не только для нас, но, надеюсь, и для всего российского балета.
Режиссёр Семён Спивак: помогать ближнему - самое главное в жизни 
От Моцарта до Ахматовой. Премьера балета Эйфмана «Реквием» в Петербурге 
Кристина Кузьмина: «Семья важнее карьеры»