Что ни день - выставка, премьера, концерт. В "Малом драматическом" - "Король Лир", в Мариинке - "Поворот винта" Бриттена, в Мраморном дворце - великий итальянский абстракционист Луи Фонтана. На носу Курехинский фестиваль.
Все сложно, требует интеллектуального напряжения и избыточной эрудиции. Между тем, хочется надеть костюм и галстук, взять под руку супругу и отдохнуть незамысловато. Как люди. Нет в Петербурге такой возможности.
Возьмем Москву. Приезжаешь на Комсомольскую площадь - в любой кассе богатый выбор: Алла Пугачева, Ирина Аллегрова, группа "Шпильки". Можно, что называется, не грузить мозги: вечер занят.
У нас в городе вечные проблемы с легким жанром. После смерти куплетистов Рудакова и Нечаева ничего равного не появилось. Нет смены у Эдиты Пьехи, Людмилы Сенчиной, Марии Пахоменко. Где Стас Пьеха? В Москве. Династии не находят продолжения. Театр музыкальной комедии и Мюзик-холл - не слишком популярны. Есть, правда, Семен Альтов, но что он может один против Яна Арлазорова, Михаила Задорнова, Евгения Петросяна.
Петербургу не удается ни незамысловатое веселье, ни задушевная песня, ни заразительный смех. Вообще - простое. Это верно для всех жанров. Борис Гребенщиков никогда не сможет написать какой-нибудь "Вот. Новый поворот" - так, чтобы заказывали во всех кабаках страны. Шнуров матерится, и его не крутят по FM. У нас не может быть ни Оксаны Робски, ни Валентина Юдашкина, ни Никаса Сафронова. Всех смешит Жириновский, нас - нет. Даже Ксения Собчак вынуждена выступать не у нас на Пятом, а в Москве на СТС.
Всякая эстрада, любая музыка для широкой аудитории нагружается на невских берегах ненужными, обременительными смыслами и обертонами. Недаром кто-то из москвичей заметил: "У нас шуты, у вас - герои". Даже баллады Александра Розенбаума на фоне "Владимирского централа" кажутся слишком длинными и слишком сентиментальными. Да и Паша Кашин скорее шансонье, чем поп-певец, а Татьяна Буланова - грустный городской романс.
Такова особенность наших подзолов, нашего тяжелого климата и психоделических белых ночей. Все не как у людей. Начнем за здравие, кончим - за упокой. Что же, грусть, рефлексия, ирония - наш местный товар. Вроде корюшки.
Трагедия баловня. Почему Никита Богословский постоянно шутил с судьбой 
Бен Бенцианов: "Я так и не научился созерцать" 
Эдуард Хиль: «Сегодня - не искусство, а прокат» 
«Терем-квартет» представит в Филармонии спектакль-концерт «Музыка смыслов»