В начале июля в казахском городе Уральск произошла страшная авария. "Фольксваген" вылетел в кювет и, как утверждают очевидцы, катился еще 18 метров, переворачиваясь. Светлану, сидевшую на заднем сиденье, выбросило в окно. Тяжелое авто упало прямо на нее. Сотрясение мозга, ожоги, оторванный мизинец - все это казалось пустяками... Самое страшное - не стало половины лица!
Сидеть дома, ждать смерти...
В Казахстан Света Васильева приезжала к родителям погостить. В Питер, где она живет и учится, вернулась с лицом из фильма ужасов - мясо и гной... Из щеки на два сантиметра торчала кость... Правого глаза практически не было. Казахские врачи кое-что подлатали, развели руками и отправили домой в таком виде, вспоминает Света.
Девушка стала искать помощи в Петербурге:
- Я обошла пять клиник пластической хирургии. Медики смотрели на меня и отворачивались. Один, увидев торчащую из щеки кость, спросил: "А что это у тебя такое?" Другой уверял, что мне никто не поможет и лучше сидеть дома. Видимо, ждать смерти... Я знала: все равно найду врача, который сделает операцию! И нашла!
Хирург высшей категории, кандидат медицинских наук, доцент Иван Крайник сразу сказал: "Сделаем!" Пока Света проходила обследования, Иван Васильевич с коллегами отрабатывали технику операции. Любая ошибка могла стоить девушке жизни.
Операция длилась 13 часов. Лицо восстанавливали две бригады хирургов, по два человека в каждой. Из спины вырезали лоскут кожи 18х12 см и наложили на лицо. Каждый мелкий сосуд, каждую артерию сшивали. Глаз фактически формировали заново. Боялись, что ткань не приживется. На Западе около 10% подобных операций заканчивается неудачно из-за отторжения лоскута, в России - 15-20%. Но когда новая щека пациентки порозовела, врачи вздохнули с облегчением.
Иван Васильевич показывает фотографии с операционного стола Дорожной клинической больницы. Их страшно публиковать... А спустя всего три недели после операции Света смотрит на эти фото, улыбаясь. Даже про аварию она теперь рассказывает со смехом. Видя мое удивление, поясняет: "Если бы я не улыбалась, я бы уже умерла"...
Не хуже французов
- Для сегодняшнего времени это уникальная операция. Слишком большая рана на лице, - поясняет Иван Крайник. - Самое обидное, что раньше в Петербурге подобные операции делали, но за время "лихих 90-х" навыки были утрачены. Должного финансирования от государства нет. Сейчас пластические хирурги научились делать грудь и талию. Зачем оперировать
13 часов, когда пластика груди делается быстро и стоит 100 тысяч? Мы сделали операцию Светлане за 40 тысяч рублей, а на Западе это стоило бы 100 тысяч долларов.
Вместе с Иваном Васильевичем вспоминаем, как французы прославились на весь мир, пересадив пациентке часть лица от мертвого донора. Спрашиваю:
- Вы бы могли такое сделать?
- Да. В России хирурги работают нисколько не хуже европейских коллег, только возможностей у нас меньше, - отвечает Крайник. - Французы оперировали 18 часов, у них было 6 хирургических бригад. И поддержка государства.
По словам Ивана Васильевича, главное препятствие к тому, чтобы успешно делать такие операции, - это отсутствие финансирования и соответ.-
ствующих законов. Чтобы найти донора, нужна мощнейшая исследовательская лаборатория. Ткани после гибели человека "живут" 6-8 часов - за это время необходимо провести массу анализов. Увы, в России пока на это денег нет. И необходимых законов о донорстве тоже.
К слову, дорогое удовольствие не только сама операция, но и последующая поддерживающая терапия, так как пациенту нужны дорогостоящие препараты, препятствующие отторжению тканей.
* * *
Свете Васильевой предстоит еще несколько корректирующих операций. По прогнозам врачей, уже через год у нее будет нормальное лицо - как раньше. Хирург Крайник говорит: "Многие экстрим ищут, адреналин. Кто бы знал, какой у меня адреналин вырабатывается после удачных операций!"
Пластический хирург Иван Крайник: «Я и сам не прочь лечь под нож»