- Человек так устроен, что всегда недоволен своим временем. Мне кажется, предъявляя сегодня претензии, мы постоянно должны себя одёргивать. Вспоминать, что были времена куда труднее. Когда я думаю, что пришлось вынести Ахматовой, Мандельштаму, Цветаевой, - понимаю, как моему поколению невероятно повезло. Ты недоволен жизнью, мечтаешь «вернуть творцу билет»? Нет ничего проще: миллионы «убитых задёшево», как сказал Мандельштам, с удовольствием поменялись бы с тобой судьбой, временем и местом.
«Следи за пустяком»
- "АиФ-Петербург": Вы пишете стихи, но статистика показывает, что они нужны всего одному проценту населения России.
- По сравнению с жизнью и смертью, эта проблема не так существенна. Мне гораздо важнее, чтобы людей не арестовывали за политические взгляды, не нацеливали на бесконечную войну. А пребывание поэзии в тени случалось уже не раз и в России, и в других странах. Пушкин в конце жизни ощущал упадок интереса к своему творчеству. Ему противопоставляли бездарного Бенедиктова, говорили, что он - поэт мысли, а Александр Сергеевич думать не умеет. То же самое с Тютчевым, неизвестным при жизни. Не раскупались и книги Фета, а Анненский умер в безвестности.
- "АиФ-Петербург": Если в нашей жизни часто не до стихов, то где вы находите поводы для поэтической строки?
- Иногда чем мельче повод, тем лучше стихотворение. Ещё в первой своей книге я написал стихи, которые назывались: «Графин», «Стакан», «Готовальня». Предметность и конкретность я очень ценю: «Поэзия, следи за пустяком. Сперва за пустяком, потом за смыслом». Тот же ясень за окном, кивающие, как будто соглашающиеся с нами во всем голуби - прекрасный повод для поэзии. Или собственная комната вдруг наводит на важный, большой смысл.
- "АиФ-Петербург": Вы не раз могли круто изменить свою жизнь. Уехать за границу, как Аксёнов, Довлатов, Бродский, которого хорошо знали, но остались…
- Соблазн уехать был в 70-е. Но я никак не мог представить себя вне России. Я здесь родился, мой родной язык - русский. На русском пишу стихи. И сегодня не стал бы жить в Англии, Франции или Америке. Это то же самое, как пересадить дерево: неизвестно, приживётся на другой почве или нет. Бродский обладал огромной поэтической мощью и справился с этой невероятно трудной задачей. Хотя и ему было очень тяжело.
Мы с ним увиделись в декабре 1987-го в Вашингтоне, когда он только что получил Нобелевскую премию. Долго говорили после разлуки, и я сказал: «Иосиф, судьба распорядилась, наверное, правильно. Ты уехал, я остался. Для тебя всё удачно сложилось». А он ответил: «Не уверен. Стихи что-то плохо пишутся». Я понимаю, что он жил в одиночестве, а это очень трудно. Так же тяжко пришлось Цветаевой, Георгию Иванову, хотя в Париже осело немало эмигрантов. Им, по крайней мере, было с кем поговорить. А Бродскому - почти не с кем.
Номерок из мешка
- "АиФ-Петербург": Поэт всегда обострённо чувствует социальную несправедливость…
- У Шекспира Гамлет спрашивает придворных, как они живут, и ему отвечают: «Мы же не бубенцы на колпаке фортуны». На что принц датский замечает: «Надеюсь, и не её башмаки». Так что где-то посредине - лучшее место. Если серьёзно, равенства не может быть вообще. Человек рождается с разными способностями, родителями, генетическим набором. Вытаскивает таинственный номерок из какого-то чёрного мешка. Важно, чтобы для талантливого, умного человека была возможность реализовать свои способности. У меня, например, нет даже автомобиля - и ничего. Чехов тоже ходил пешком. Я никому не завидую. Думаю, если человек правильно выбрал своё дело, увлечён им, он обязательно почувствует себя счастливым. И материальное, географическое положение здесь не главное.
- "АиФ-Петербург": Люди в российской глубинке, где нет дорог, больниц, работы, вероятно, думают иначе.
- Я благодарен судьбе, что родился в Ленинграде. Но не надо жалеть людей, живущих в провинции. Вспоминаю Геннадия Шмакова, выросшего в глухой деревне, - прекрасного переводчика, подлинного интеллигента, дружившего с Михаилом Барышниковым. Откуда мы знаем, как живёт мыслящий человек в маленьком городке. Может, он мыслит более ярко, чем эта московская и петербургская тусовка. Тютчев писал: «На самого себя покинут он». Каждый из нас на себя самого покинут и как-то с этим справляется.
Главные люди - футболисты
- "АиФ-Петербург": Часто твердят об особенном пути России. Но почему мы не можем жить, как в благополучной Европе?
- Не думаю, чтобы Россия была обречена на особый путь. Мы уже попробовали прелести этого, совершив революцию. Скатились в пропасть. Разбились - хорошо, что не насмерть. Считаю, что существует эволюционный ход развития для всех народов, независимо от вероисповедания. Беда России в том, что она часто соблазнялась мнением людей, ничего не смысливших по-настоящему ни в промышленности, ни в хозяйстве, ни в политике. «Пасти народы», как говорил Гумилёв, по меньшей мере наивно. Жизнь требует профессионализма во всех областях.
- "АиФ-Петербург": Вы не раз говорили, что серьёзно относитесь к достижениям Запада. Однако подражание загранице ничего хорошего нам не принесло.
- На Западе много замечательных вещей. Мне нравится, как живут в Швеции, Дании, Голландии… Почему бы не брать с них пример? Разумеется, оголтелое подражание ни к чему, это смешно. Я вижу, что происходит в этом плане в западной поэзии, которая отказалась от ритмики и рифмы. В результате из стихов ушли музыка и прелесть. У нас многие поэты тоже идут по этому пути. Их стихи стали скучны. Они похожи на рыбу, выброшенную на берег, которая открывает рот и задыхается. Перегонять Запад по количеству верлибров не стоит. Россия всегда дорожила поэтическим словом, однако сегодня у нас главные люди - футболисты, поп-певцы. А поэту, чтобы понравиться целому стадиону, надо писать упрощённо. Однако лучше этого не делать.
- "АиФ-Петербург": «Черт меня дёрнул родиться в России с душой и талантом», - писал Пушкин. Похоже, эти слова актуальны до сих пор?
- А кто нам сказал, что жизнь должна быть уступчива и устроена к нашему удовольствию? Нет, жизнь - это испытание. Это подарок от незнакомца и в то же время большая тяжесть. Шекспир, Моцарт и Пушкин умерли - почему же ты должен жить вечно? Некоторые люди постоянно ноют: скучно, никакой радости. Ничего не видят, всё дурно. Это зависит от тебя самого. Умеешь радоваться морской волне, разглядеть сине-лиловый цикорий в поле или тебе всё это безразлично? Баратынский сказал: «Дарование - это поручение». А поручение надо выполнять в любом случае.
Даниил Гранин: "Через богатство достоинств человека не увидишь" 
Семён Альтов: «Сейчас юмор лишь огибает мозг» 
Татьяна Толстая: «Я - Плюшкин, не могу ничего выбросить»