— Тема снижения статуса части объектов культурного наследия Петербурга с федерального на региональный и передачи их в ведение города будоражит умы горожан. Каково точное количество памятников, о которых идет речь?
— Хотел бы подчеркнуть: статус памятников не меняется, изменяется форма их собственности. А сами объекты как были памятниками федерального значения, так и остаются. Если говорить о запланированных к передаче зданиях (потому что памятниками являются не только они, но еще и, скажем, элементы благоустройства), то их — 1200.
— Понятно, что большинство этих объектов город не сможет держать на бюджете. Значит, в более-менее короткой перспективе их передадут инвесторам?
— Я думаю, что вы правы частично. Потому что по тем зданиям, которые используются под государственные структуры, сказать, что их сейчас все выведут, — неправильно. Такого намерения нет, городскому бюджету придется содержать эти здания.
Но неиспользуемых объектов у нас ведь достаточное количество. К примеру, форты Кронштадта. Считаю, это абсолютно нормальная логика — подготовить документацию, отдать объекты на инвестиционных условиях, а после того как они будут восстановлены, пусть находятся в частной собственности. Оборонного значения там уже никакого нет, статус федерального памятника будет отражен в охранном обязательстве.
Не реконструкция, а перепланировка
— Разговоры о приватизации городских памятников ведутся не первый год. Однако пока что частный инвестор не очень желает в них вкладываться.
— В первую очередь это зависит от экономической ситуации на рынке. В любом случае не должно быть иллюзий, что город забирает памятники, чтобы начать их массовую приватизацию. У нас такого подхода нет, решение по каждому объекту будет приниматься правительством города индивидуально.
В Петербурге есть закон об инвестициях в недвижимость, там прописана вся процедура. Запрет существует только на приватизацию объектов всемирного наследия и особо ценных объектов (это более узкий список). По всем прочим памятникам такого ограничения нет.
Но еще раз подчеркну: город не сторонник простой приватизации (то есть просто взять и продать). Мы сторонники инвестиционного процесса, когда право собственности возникает только после того, как объект приведен в порядок.
— То есть сначала коммерсант объект восстановит, а потом город с ним начнет торговаться?
— Нет. Суть инвестиционного процесса, если это предельно упростить, в следующем. Вот есть вещь, пусть это будет сарай. Так вот инвестор должен сделать из этой вещи некую другую вещь с некими другими характеристиками. Если мы говорим про памятники, то обычно говорится не о реконструкции, а о приспособлении для современного использования. При этом идет речь о таких вложениях в объект, которые существенно изменяют его качество, где-то изменят его объемно-планировочные характеристики.
Например, предметом охраны является фасад, а внутри здание перепланировано более рационально и с пользой. В общем, в результате у вас возникает другая вещь. Город получает денежное возмещение в виде стоимости той вещи, которую он первоначально отдавал в инвестиционный проект; а инвестор становится собственником новой вещи, которую он своими усилиями переработал.
— Но ведь КГИОП должен настаивать на том, чтобы каждый объект интерьера сохранялся в первозданном виде?
— Не уверен. В каждом конкретном случае есть охранное обязательство и есть элементы охраны. Поэтому надо где-то охранять объект полностью, а где-то только роспись на потолке, а все остальное можно переделать.
— Рассчитывает ли город получить от этой процедуры какую-то твердую при..быль, закладываете ли вы ее в бюджет?
— Вот смотрите. Инвестор приходит и спрашивает: «Мы хотим этот объект взять, сколько он будет стоить?» Мы отвечаем. Но затем инвестор начинает проникать в ситуацию глубже: узнает, сколько потребуется денег на восстановление; выясняет, что нужно для обеспечения энергетики. И зачастую получается, что он оказывается в минусе, не укладывается в сроки окупаемости.
Эти объекты являются, как правило, объектами роскоши. Кто себе может ее позволить? Богатые люди или организации, которые зарабатывают на чем-то другом, а дворцовые интерьеры используют как предмет удовлетворения амбиций и личных потребностей. Важно, что сегодня на российском рынке такие компании появились. Поэтому сейчас самое удачное время, чтобы тот денежный поток, который готов прийти в город, направить на то, чтобы восстановить былую роскошь наших памятников.
За зубными протезами — в очередь