Финансовый рынок России переживает нелегкие времена. В момент кризиса особое значение приобретает независимый аудит – как единственный механизм, позволяющий объективно оценить ситуацию, в которой оказалась та или иная компания. Между тем часть иностранных аудиторских компаний также заявили об уходе с российского рынка.
Готовы ли их российские коллеги занять освободившиеся ниши, что будет происходить с рынком дальше и в чем особенности управления компаниями по-русски – рассказала управляющий партнер одной из крупнейших российских аудиторско-консалтинговых групп РУКОН СПГруппа Ольга Самоварова.
Первая национальная сеть
Ольга Владимировна, для вас этот год начался с нового проекта?
Ольга Самоварова: В прошлом году мы вышли на рынок как сеть РУКОН – вновь созданная национальная партнерская сеть аудиторских и консалтинговых компаний, выступающая под единым брендом. Учредителями выступили наша компания, а также две крупнейшие российские аудиторско-консалтинговые компании – Группа Финансы и АФК-аудит. Создание первой национальной сети произвело большое впечатление на рынок. Мы считаем это историческим событием. Такого в России еще не было.
У нас очень амбициозные планы. Мы хотим создать международно признанный первый российский бренд в сфере аудита и консалтинга. Для этого нужно будет сначала достроить сеть в России, следующий шаг – выход на рынок ЕАЭС.
Это не слишком рискованный шаг по нынешним временам?
– Честно говоря, мы решили интегрироваться почти три года назад, еще до начала пандемии. Когда ситуация была попроще. С нашей точки зрения, стратегически это было очень верное решение, и жизнь уже доказала его правоту. Потому что в нашей сфере самым главным активом являются человеческие таланты. При этом востребованные и квалифицированные специалисты легко перемещаются по планете. И сохранить их на рынке другим образом, кроме как предоставить интересную творческую работу, достойные условия труда и интересные заказы, – невозможно. Плюс надо давать людям возможность реализовать амбиции, приобретать профессиональный опыт и так далее. Кстати, это основные причины того, что во всем мире консалтинговый, аудиторский и другой профессиональный бизнес развивается в форме партнерств, а не корпораций. Форма партнерских отношений в наших условиях это и есть созданная нами национальная сеть.
Сейчас у нас 436 сотрудников, это довольно много. Семь компаний – членов сети, из них четыре аудиторские компании и три консультационные. И я думаю, что это далеко не предел. Мы открыты к приему новых членов. Основным критерием для вступления в сеть являются факторы, связанные с единством ценностей, принципов и правил ведения бизнеса. Это важная история, чем-то напоминающая брак по расчету. Не все могут стать членами нашей национальной сети, да и не всем это нужно.
А что вообще происходит на финансовом рынке России в последнее время? Как чувствуют себя аудиторские фирмы?
– Я отношусь к числу тех экспертов, которые считают, что в мире начались деглобализация и разделение на несколько зон. Конечно, это не случится за один день, процесс будет длительным, но думаю, что всем нам нужно готовиться к существованию в пределах нескольких различных зон (и валютно-экономических, и политических). Сейчас мы, конечно, не знаем, как будет макроэкономика развиваться дальше, как скажутся санкции в долгосрочной перспективе, но уже всем ясно – глобальная зависимость российского рынка от иностранных аудиторских компаний резко уменьшится. Раньше сотрудничество с зарубежной компанией было пропуском в мир большого капитала, ключом к инвестициям. Но сегодня об иностранных инвестициях говорить не приходится. Соответственно, больше нет и экономического смысла переплачивать в несколько раз просто за возможность получить заключение от известного бренда. При этом необходимость в аудите как таковом не исчезнет. Поэтому мы рассчитываем, что часть крупных клиентов теперь обратятся к российским аудиторам. Конечно, останутся на рынке и иностранные компании, которые всего лишь сменят название, но некая реструктуризация рынка произойдет. Тем более что в прошлом году был принят новый закон об аудите, который также вносит корректировки в эту сферу. В результате можно прогнозировать, что число аудиторских компаний резко уменьшится. По некоторым оценкам, с рынка могут уйти от 50 до 60% аудиторских компаний.
Шанс на перемены
А не получится, что сокращение экономической активности приведет к массовому отказу от услуг аудита вообще? Нужен ли будет независимый аудит в период столь серьезных перемен?
– Конечно, нужен. Аудит родился как вид деятельности в XVIII веке в Шотландии, как раз в период жестокого экономического кризиса. Никто никому не верил, но жить дальше и сотрудничать было нужно. Тогда появилась группа шотландских бухгалтеров, которая сказала, что мы будем честно проверять отчетность, называть вещи своими именами и говорить только правду, какой бы она ни была. И постепенно, через рост доверия к этим аудиторам, через честный разговор, было возвращено доверие между участниками рынка, а кризис преодолен. И так происходило от кризиса к кризису. После каждого глобального кризиса аудит выходил с новыми стандартами и новыми методиками, направленными на решение возникших проблем. Аудит – это один из инструментов, с помощью которого кризисные риски минимизируются и постепенно ликвидируются. Точно так же случится и сейчас. Будут найдены какие-то новые решения, скорее всего, появятся и новые объекты аудита. Например, сейчас мы предлагаем нашим коллегам, всему сообществу разработать новый стандарт – аудит финансовой устойчивости. Потому что сейчас предприятиям, для того чтобы вступать в деловые отношения друг с другом, неплохо бы знать не только правда ли написана в бухгалтерском балансе, достоверна ли его информация, но и насколько финансово устойчив потенциальный партнер в новых условиях. Ведь экономика стремительно меняется, и та ситуация, которая была почти полгода назад, ушла безвозвратно, и даже если кто-то покажет достоверную бухгалтерскую отчетность о деятельности в 2021 году, то как много эта информация скажет вам сейчас о текущем состоянии дел? Поэтому нужны другие скорости, другие форматы, другие механизмы работы. В новых условиях аудит точно будет жить, но, скорее всего, несколько изменится.
Некоторые предприниматели рассматривают аудит как дополнительную нагрузку на бизнес. Насколько справедливо это мнение?
– Аудит вообще-то проводится в первую очередь для сторонних пользователей. То есть для всех тех, кто не имеет отношения к предприятию, чтобы любой человек со стороны знал, что фирма достоверно сообщает о результатах своей работы. Это полезно для партнеров компании, контрагентов, а также всего общества.
Кроме того, аудит может приносить прямую пользу самому предприятию. В первую очередь собственнику, который с помощью независимого вневедомственного контроля может получить информацию о том, как работает исполнительный орган. Кроме того, безусловная польза от аудита есть и для финансовых служб компании, и в конечном итоге для всех работников предприятия. Просто результатами аудита, как и всеми прочими ресурсами, нужно грамотно пользоваться. Если платить деньги только за бумажку, по принципу чем дешевле – тем лучше, то это бессмысленное мероприятие. Пользы никакой, доверия со стороны к этой бумажке – нет, деньги просто выбрасываются на ветер. Если к этому отнестись разумно, поставить перед высококвалифицированными экспертами, которые приходят на предприятие, дополнительные вопросы и задачи, то можно получить объективную независимую информацию, которая многократно окупится через сокращение налоговых и иных финансовых рисков.
С моей точки зрения, наступил исторический момент, когда необходимо создавать новый национальный стандарт аудита, направленный на повышение потребительской ценности аудита.
Сейчас идет реформа налогового контроля, в рамках которой де-факто устанавливается постоянный контроль над деятельностью предприятий – в режиме реального времени. Благо цифровые технологии это позволяют. То же самое в перспективе можно сделать и в сфере аудита. Если мы перейдем на новые цифровые технологии работы, то сможем оценивать состояние предприятия на текущий момент, фиксировать его устойчивость, давать заключение о перспективе безопасной и благополучной работы с ним.
Одновременно вы развиваете проекты в сфере дополнительного профессионального образования?
– Это тоже наш ответ на пандемийный вызов. До пандемии у нас был учебный образовательный проект, но слабенький. В марте 2020 года, когда все засели по домам, стало понятно, что надо резко его усиливать и выходить в онлайн. Мы приложили много усилий, задействовали при подготовке материалов все свои консалтинговые компетенции и развили наш центр до состояния, когда Минцифры включил его в число десяти наиболее эффективно работающих проектов в рамках федерального национального проекта «Кадры цифровой экономики». Надеюсь, всем уже понятно, что от цифровизации не спрятаться и не скрыться, надо быть реалистом. Поэтому сейчас мы обучаем тому, что такое цифровая трансформация и какие цели и задачи ставятся в ее рамках. Активно развивается направление на пересечении между предметными и профессиональными компетенциями в любой области. На базе платформы 1С мы помогаем экономистам, бухгалтерам, производственникам овладеть начальными навыками программирования, сформулировать свои задачи и вопросы – понятно, что за четыре месяца IT-профессионала не получишь, но этой цели и не стоит. Зато выпускники нашего курса сразу способны решать наболевшие задачи в своих компаниях, с которыми раньше не могли справиться. Такое онлайн-обучение уже прошли около 600 человек со всей страны, это довольно много. Кроме того, большое внимание мы уделяем развитию управленческих компетенций – разговору о смыслах, целях, задачах, о целеуказании и целедостижении. Ориентируемся на топ-менеджеров в рамках специальных программно-целевых сессий по технологии «коллективный интеллект». Это наш фирменный продукт, который позволяет нашим клиентам ответить на главный вопрос – что делать?
Управлять по-русски
Как вы сами пришли в аудиторский бизнес из сферы образования?
– Это получилось почти случайно. Я читала лекции, находясь в аспирантуре, и ко мне подошла слушательница, которая попросила помочь ей написать бизнес-план. И совместная работа над бизнес-планом закончилась тем, что я стала одним из трех учредителей крупной страховой компании Санкт-Петербурга. В ней я поработала года два в качестве одного из акционеров-учредителей, и стало понятно, что процесс создания и творчества в бизнесе мне интереснее, чем регулярный менеджмент. К тому моменту пошли дополнительные запросы, органы власти стали к нам обращаться, и я подумала – а почему бы и нет? И так продолжается уже почти 30 лет, я не скучаю, все время нахожусь в тонусе. Мне кажется, это самая интересная работа на свете. Тем более у нас очень хорошая команда специалистов – одна из немногих компаний, в которой работают сразу два «Лидера России». Наши специалисты убедительно доказывают свою высокую квалификацию на независимых конкурсах. У нас очень дружный и талантливый коллектив, я стараюсь подбирать людей так, чтобы они были совместимы друг с другом и обладали тем или иным талантом, чтобы команда звучала, как оркестр.
Каким образом вы расслабляетесь?
– Пишу книгу. При работе в международных проектах я поняла, что в фундаменте управления бизнесом в любой стране лежит национальная культура. При этом в России последние 30 лет действует некая смесь из американского, европейского и японского менеджмента, тогда как россияне – и не американцы, и не японцы. Как следствие – практически каждый руководитель в стране сегодня управляет автомобилем, у которого то крутится, то не крутится руль, время от времени перестают работать педали, а скорость вообще непредсказуема. Потому что страна и культура другие, с иными этнопсихологическими и социокультурными особенностями. Например, характерный пример – среднестатистический житель России не особо расположен к инновациям. В числе наших ценностей стремление к стабильности, избегание неопределенности и понимание, что от добра добра не ищут. Поэтому любые новшества у нас надо внедрять под лозунгом сохранения того, что уже есть.
И таких примеров множество. Потому я пишу и почти уже закончила книгу по новой методологии управления российскими организациями, с учетом местной специфики. В ее основе – практический опыт моего наблюдения за тысячами предприятий и руководителей в течение 30 лет.
Кто для вас женщина-предприниматель?
– Мне кажется, что гендерные различия в бизнесе вторичны. Если специально поискать отличия, то характерная особенность женского бизнеса, на мой взгляд, это акцент на методах, с помощью которых идет работа и принимаются решения. Пожалуй, у женщин больше методов, связанных с эмоциями, направленных на достижение гармонии и установление баланса в отношениях.
Борис Березовский: «Как можно запретить Чайковского?» 
В контакте с конями. Как в Петербурге развивается царский вид спорта 
Время пить игристое! Как легендарный завод в Петербурге производит вино 
Приглянулась на свадьбе. 15-летняя петербурженка оказалась в секс-рабстве