Город наш не такой уж и старый. История его запротоколирована до мелочей - все-таки бывшая столица. Поэтому рассчитывать на какие-то особо крупные находки в Петербурге, изученном вдоль и поперек, не приходится. Это же не Новгород, не Псков, не Киев. Однако к своему 300-летию, похоже, готовится сам город - преподносит нам новые сведения о себе. На прошлой неделе в ходе реставрационных работ было сделано два сенсационных открытия.
Подпольные рукописи
Хотя считается, что рукописи не горят, но многие из них все же поддаются воздействию огня. Что не горит, то в воде тонет. Если бумаги не тронули ни огонь, ни вода, то их могут порвать в клочья человеческие руки - или сдать в макулатуру. Так что большая часть рукописей все-таки исчезает безвозвратно.
Тем более приятно было обнаружить документы, датированные первой половиной XVIII века, в достаточно хорошей сохранности, многие вполне читаемые. Нашли эту раритетную гору бумаг под полом одного из помещений башни Адмиралтейства, где сейчас ведется реставрация.
Когда из облака пыли и сора из-под какой-то ветоши стали проступать бумажные кипы, рабочие-реставраторы, люди бывалые, знающие, что в старых зданиях можно много чего найти, начали немедленно названивать в КГИОП - они поняли, что это не макулатура валяется, а документы важные. По крайней мере, на верхних листах каждой из кип можно было без труда прочесть даты - от 1730 года до 1757-го. Зачем туда их положили - трудно сказать: то ли спрятали таким странным способом, то ли просто как не имеющие ценности в то время бумаги положили в качестве засыпки между перекрытиями.
Поскольку реставрационные работы в Адмиралтействе вовсю продолжаются, можно предполагать, что нас ожидают еще какие-нибудь находки. Впрочем, ни закладной доски, ни загадочного фолианта, который, по легенде, был спрятан где-то в здании при строительстве, пока не нашли. Нашли коробочку с посланием в будущее - и положили обратно, поскольку обращено оно в будущее светлое и безоблачное, а мы до такого еще не дожили.
Водяные знаки далекого прошлого
По-видимому, основная заслуга в сохранности документов принадлежит изготовителям тогдашней гербовой бумаги с водяными знаками. Да, местами она поедена чьими-то голодными зубами, местами помята, местами покоробилась от воды или, наоборот, носит следы огня, но общее состояние найденных рукописей - очень хорошее для их возраста. Чернила, видимо, тогда еще не разбавляли.
Сходу прочесть документы трудно - они написаны употреблявшейся в те годы скорописью, которую сегодня может одолеть только специалист. Начальник отдела КГИОП по Адмиралтейскому району Елена Ломакина, которая непосредственно курирует реставрационные работы, рассказала, что те листы, которые попадались ей на глаза, содержали скорее хозяйственные, нежели научные или, скажем, строительно-архитектурные сведения, и все они относятся ко времени возведения Адмиралтейства и начала работы Адмиралтейской коллегии. Например, сколько морских офицеров находятся в госпиталях и чем хворают, прошения о прибавке к жалованью, донесения с кораблей, приходно-расходные книги - сколько капусты и прочего провианта в неделю съели матросы и рабочие и пр. Специалисты, занимающиеся историей Петербурга и особенно историей Военно-морского флота, уже вовсю проявляют интерес к этим бумагам.
К тому же, между текстами о капусте и приходно-расходными бумагами могут попасться более интересные документы, содержащие рисунки, планы, чертежи, что может пролить свет на историю создания шедевра архитекторов Захарова и Коробова. Но прежде чем музейщики станут изучать найденные документы, бумаги тщательно переберут в научном архиве КГИОП, куда их и перевезли. Юлия Бахарева, заведующая сектором информации и популяризации памятников КГИОПа, сейчас занимается разбором документов. Поскольку рукописи не сшиты в книги, а лежат россыпью, их предстоит систематизировать хотя бы приблизительно по направлениям деятельности, которую освещали эти документы. К тому же, вовсе не очевидно, что сыпали их под пол в хронологическом порядке.
Масоны-подпольщики
На Адмиралтействе свет клином не сошелся. У большинства жителей нашего города Елагин остров ассоциируется с ЦПКиО, с катаниями на лодках и коньках. Но на днях сотрудниками Елагиноостровского дворца-музея в ходе реставрационных работ было найдено потайное подземелье - то ли законсервированное, то ли просто заваленное мусором позднейших строительных вмешательств. Правда, не в самом дворце, а рядом - в ротонде, стоящей на восточной оконечности острова, всего метрах в пятидесяти от берега с гранитной пристанью.
Если идти от дворца, то еще издали видно, что двухвековые деревья перед ротондой расступаются, образуя почти правильную круглую поляну, на краю которой стоит окруженный свежим дощатым забором павильон ротонды. Она (в плане круглая и с колоннами) представляет собой комбинацию полуоткрытой в сторону воды беседки и здания с серповидным внутренним помещением. Надподвальное перекрытие и пол сейчас сняты, поэтому внутрь можно попасть только по шаткой деревянной сходне.
Директор Елагиноостровского дворца Татьяна Ершова и инженер реставрационного отдела Анна Кашилава рассказали, что ничего провокационного от здания ротонды не ожидали - максимум подвальчик в полметра. Таким и предполагалось сделать его по проекту реставрации. Но грунт вынимали и вынимали, а пола все не было. Вместо этого обнажился верх кирпичной арочки, уходящей под центральную часть ротонды. Понятно, что после этого остановиться было уже невозможно. В результате часть подвала была отрыта в человеческий рост, и теперь в таинственную арку можно заглянуть, правда, только лежа на куче гнилых досок и строительного мусора. Потайное помещение оказалось заполнено мусором почти до самого свода, поэтому пока трудно оценить его размеры. Видно только, что формой сводов оно напоминает подвалы самого Елагиноостровского дворца.
Возникает вопрос: для чего могло служить это непонятное для небольшой ротонды и с инженерной точки зрения отнюдь не простое сооружение? Точного ответа, возможно, мы не узнаем никогда, но можно выдвинуть версию, опираясь на некоторые факты из истории острова.
С момента основания Петербурга остров сменил немало владельцев, пока, уже при Екатерине, не перешел к обер-гофмейстеру дворца графу Елагину, лидеру российского "английского" масонства. Известно, что когда в Россию приезжал известный "маг", гипнотизер и авантюрист граф Калиостро, он останавливался именно у Елагина. Некоторые источники утверждают, что перед визитом в Россию Калиостро общался с руководителем ордена Иллюминатов профессором Вейсгауптом, и он дал графу поручение вести работу по распространению данной версии масонства в России. Так это или нет, но двум масонам всегда было о чем поговорить, и лучше всего в подобающей обстановке.
Сам павильон - вполне подходящее сооружение для масонских ритуалов. Ротонда, три ниши, вокруг лиственницы (масонское, между прочим, дерево), ориентировано точно на восток, стоит на месте встречи четырех стихий: Воды, Земли, Воздуха и Огня (символизируемого восходом солнца). Основной девиз масонства - "memento mori". Отсюда атрибутика смерти и подземелья. Человек, посвящаемый в масонство, должен был пройти инициацию, обряд которой предполагал мрачную, стилизованную под средневековье, обстановку, напоминающую о смерти - гробы, черепа и т.д. Для этого очень хорошо подходили подземелья. Обязательное требование масонства - сокрытие всех ритуальных действий от посторонних - также проще всего было выполнить в специально оборудованном подземном помещении.
Когда Росси в начале 20-х годов XIX века перестраивал дворец и ротонду, все, что имело отношение к утратившему былое влияние и вышедшему из моды масонству, оттуда извлекли, а само помещение то ли засыпали специально, то ли само захламилось. У масонов не было привычки оставлять что-либо или прятать, все предметы они забирали с собой. Так что сокровищ графа Елагина или чаши Грааля за грудой строительного мусора ждать не приходится.
Найденное сооружение, конечно, не единственное среди загадочных, есть другие, более известные. Башня-руина в Царском Селе, крепость "Бип" в Павловске, грот "Эхо" в Гатчине - все эти "потешные" крепости и руины тоже прямо или косвенно связаны с масонством.
Трофейное сознание 
Новые варвары. Кто не щадит памятники искусства?