В конце XIX века в Петербурге появилась мода украшать свои гостиные всевозможными музейными редкостями. В столице проводились аукционы, все время продавались какие-то раритеты. Каждый внезапно разбогатевший купчик стремился приобрести что-нибудь эдакое, дабы хвастнуть перед гостями.
Потому ничего не было удивительного в том, что увлекшийся древностями купец Елизаров приобрел, будучи в заграничном вояже, настоящую египетскую мумию. Как ни убеждали его в том, что на всех покойниках из страны пирамид лежит проклятье и связываться с ними не стоит, купец был непреклонен. "Желаю, - говорил он, - гостей своих удивить да напугать".
Уже возвращаясь в Россию, купец в первый раз призадумался, а не правду ли ему сказали про древность египетскую. Поезд, на котором он ехал, ломался через каждый час и в конце концов сошел с рельсов, едва не погубив всех пассажиров. Пока в панике собирали вещи, искали экипаж, какие-то неизвестные воришки умыкнули весь багаж путешественника, оставив лишь мумию. С трудом добрались до гостиницы. Но и тут неприятности преследовали купца: мало того что гостиница оказалась грязной и для жизни богатея непригодной, так и слуга Парамошка, который прежде себя в строгости держал, перебрал с напитками в местном трактире. В пьяной потасовке он был "изрядно поврежден" - настолько, что передвигаться самостоятельно, а уж тем более за хозяином своим ухаживать был совершенно не в состоянии.
Усталый и осунувшийся Елизаров с грехом пополам и с мумией, которую все-таки жалко было бросать, добрался до государства российского. И накрепко застрял на таможне. Дело в том, что чиновники, принимавшие груз на таможне, пришли в полное недоумение и растерянность. В списках тарифов о мумиях ничего не говорилось, а значит, и неизвестно было, какую пошлину взимать с ее владельца. Вовсе без пошлины ее, знамо дело, пропустить было нельзя. Измученный купец попытался было выдать мумию за своего давно усопшего родственника, которого везет в родной земле упокоить. Но чиновники попались начитанные, про Египет слыхавшие и мумию на картинках видавшие. Долго судили и рядили, с высшим начальством советовались, наконец вынесли вердикт: приписать мумию к разряду: консервов. Довольные тем, что сложная ситуация разрешилась, таможенники, недолго думая, приписали владельцу еще и крупный штраф - на "египетской консерве" не значился срок хранения.
Думая, что на этом неприятности закончились, Елизаров вернулся домой, где с ужасом узнал, что стараниями "преданного" управляющего поставлен на грань разорения. Тут он окончательно уверовал в "сказки" о проклятьи египетском и поспешил от мумии избавиться, выставив ее на аукцион. Цену назначил смехотворную - дешевле, чем за какую-нибудь плохонькую бронзовую статуэтку. Однако и по дешевке брать египетского покойника никто не захотел. Так бы и лежала мумия в здании, где проводился аукцион, но спустя несколько дней приключился там пожар. Много добра сгорело, картин да ценностей, а вместе с ними сгинула и мумия - к большой радости купца, у которого с этого дня все дела на лад пошли.
Ну, чудак!