Как и во многих старинных театрах, сцена здесь расположена под наклоном, чтобы зрителям было лучше видно. От этого кажется, что зал притягивает, как магнитом, - странное ощущение. Впрочем, многое здесь, за кулисами, не так, как в обыденной жизни.
Фигура в белом
Узкая винтовая лестница со сцены ведет в подвалы, которые здесь, как на корабле, называют трюмом. В известном романе Леру о тайнах Парижской оперы именно в театральном подземелье обитал Призрак. Если верить петербургскому альманаху 1873 года "Зеркало тайных наук", в Мариинке он тоже есть: в старину в темных закоулках Мариинки не раз мелькала "фигура в белом". Нынешние его обитатели утверждают, что призрака не видели. Но все-таки опутанный проводами темный трюм Мариинки как раз то место, где чаще всего можно встретить волшебных существ. Дело в том, что там находится вся нижняя машинерия и специальные люки с раздвигающимися дверцами. Под люками - деревянные площадки-подъемники, на которых "из-под земли" на сцене появляются сказочные герои или, наоборот, проваливаются в преисподнюю. Потом они, пригнувшись, быстро проходят по слабо освещенному дощатому коридорчику и по узкой винтовой лесенке поднимаются наверх, в один из карманов сцены.
Эти карманы совсем небольшие. Даже трудно себе представить, как тут помещается кордебалет или хор, когда по сюжету они должны на некоторое время покинуть сцену и переждать за кулисами. Михаил Шемякин как-то сказал, что сцена и закулисье Мариинки предназначены скорее для домашних постановок. Их размеры сковывают и художника, и людей, работающих над оформлением спектакля: то и дело приходится решать, что и под каким углом обрезать, чтобы поместилось.
Декорации крепят на специальных штанкетах, которые потом спускаются сверху. Процесс сложный и долгий: монтировщики ходят с планами, чертежами. Одна из самых трудоемких постановок - вагнеровская тетралогия "Кольцо нибелунга", где приходится устанавливать огромных колоссов-великанов из специального прозрачного пластика.
Декорации скрывают настоящий задник сцены - кирпичную кладку черного цвета с арочными проемами, сохранившуюся еще с середины XIX века. За этой стеной висят огромные темные колокола, которые звучали и в опере Глинки "Жизнь за царя", которой открывался Мариинский театр, и в "Борисе Годунове", и в операх Верди.
Кофе для феи
Запутанные коридоры Мариинки с какими-то странными закоулками, площадками и лесенками напоминают лабиринт. У тех, кто попадает сюда впервые, да еще без провожатого, появляется ощущение, что скоро отсюда не выберешься. Зато можно увидеть театр изнутри, заглянув в самые разные его уголки.
Самое понятное место - это, конечно, закулисное кафе. Берете чашечку кофе, переводите дух. Однако очень скоро вас покинет ощущение, что тут все обычно. Для артистов, которые в перерыве заходят сюда перекусить, по громкой связи транслируются объявления помощника режиссера, ведущего спектакль. Иногда можно услышать такое: "Трупы, на сцену!" или: "Проститутки, ваш выход через три минуты!" Часто артисты появляются в кафе уже загримированными, в костюмах и париках. И тогда за соседним столиком могут оказаться, например, похожие на панков Времена Года из "Золушки" в фантастических оранжево-красных, синих париках и с разрисованными лицами, или суровые половцы в шкурах из "Князя Игоря".
Увидев вагнеровские черные лица в африканских одеждах с огромными головными уборами, которые, возможно, даже не раз заденут вас полями своих причудливых шляп, вы быстренько допьете свой кофе и, бросив взгляд на прекрасную фею, заказывающую "маленький двойной", поспешите дальше.
Один из коридоров непременно приведет вас к старой нотной библиотеке. Сейчас тут хранится только передвижной фонд, то есть то, что требуется для текущих постановок. А вот уникальное хранилище Мариинки с ценнейшей коллекцией нотных записей находится на улице Зодчего Росси. Валерий Гергиев любит возвращаться к самым первым, композиторским редакциям, поэтому у архивных специалистов работы много. Так, в прошлом году по рукописному экземпляру 1876 года здесь восстановили оригинальную партитуру балета Людвига Минкуса "Баядерка".
Кот, ослик и крыса
:Из окон одного из коридоров открывается прекрасный вид на крыши Мариинки, по которым любит гулять театральный кот Шура. Он здесь живет давно, и в отличие от котов в драматических театрах на сцену - ни-ни! Шура - филантроп и всеобщий любимец. Тем более, что животные появляются в Мариинке не часто. Как-то в "Дон-Кихоте" играл послушный, благовоспитанный ослик, а вот лошадь в "Войне и мире" оказалась строптивая и с норовом. Иногда в спектаклях участвуют игрушечные животные - например огромные крысы из шемякинского "Щелкунчика". Они "живут" в бутафорской. Весь театральный реквизит здесь хранится в больших ящиках, а когда готовят спектакль, его складывают в большие тележки - такие, как в универсамах, - и вывозят на сцену. Впрочем, некоторые вещи в ящики не помещаются и лежат отдельно: те же шемякинские крысы, гипсовые лебеди на колесиках, опахала для "Аиды" и "Баядерки", фанерные красные знамена для "Семена Котко", копья, щиты и мечи.
От костюмерной идет лесенка на самый верх. Как таковых чердаков в Мариинке нет. Зато под самым куполом, в просторном светлом помещении с полукруглыми окошками, - зал, в котором Александр Головин расписывал декорации.
Пройдя по "Люстровой галерее" вдоль задника высоко над сценой, вы окажетесь на очередной лестнице, поплутаете немного и выйдете в длинный коридор рядом с оперным управлением, который обитатели театра называют "метро". Отсюда легко можно попасть в фойе, а затем - в многоярусный зрительный зал, который считается самым лирическим театральным залом Европы. Наверное, из-за голубого цвета. Ведь традиционное оформление императорских театров - нарядный красный бархат. А тут - цвет неба и мечты.
...Осветители, сидевшие на пустой сцене, пробовали новую аппаратуру. Они направляли разноцветные лучи на потолок, и тогда оживала не только хрустальная люстра, но и чудесный живописный плафон, выполненный по эскизам Козрое Дузи - знаменитого венецианского мастера, умершего в Петербурге. Свет мягко переходил от синего к бирюзовому, желтому, красному, и невозможно было уловить момент, когда он менялся. От этого казалось, что нарисованные девы кружатся в танце.
«Музыку жалко». Маэстро Темирканов о принципах и компромиссах 
С подсказки колдунов