Год назад мы писали о том, что в Петербурге есть мастерская художника Василия Бунтова, автора знамени Победы. И что наш город, в котором так много говорят о важности исторической памяти, абсолютно равнодушен к тому, что мастерская эта, в конце концов, может быть продана иностранцу.
Как создавали знамя
Художник Василий Бунтов (1905-1979) на фронте был военкомом, заместителем командира по политчасти, и в любую свободную минуту рисовал: бойцов, танки на марше, полевую почту, разрушенные города и деревни. Василий Алексеевич прошел путь от Ленинграда до Берлина. 20 апреля 1945 года в политотделе армии он получил срочное задание: изготовить девять одинаковых знамен, похожих на Государственный флаг СССР. Раздобыли сатин, работали больше суток, на всех знаменах изобразили серп, молот, названия дивизий, а кроме того, художник знамена пронумеровал. Знаменем Победы оказалось полотнище N 5, врученное 150-й Идрицкой дивизии и первым водруженное над Рейхстагом. Сейчас оно хранится в Центральном музее вооруженных сил. На празднование 300-летия города его привозили на берега Невы.
:После войны художник вернулся в город гвардии майором, кавалером орденов и медалей. О том, что он - автор знамени Победы, в общем-то, не рассказывал. После войны было не до того, только к двадцатилетию Победы журналисты узнали о выпавшем художнику историческом задании, появились статьи. И все-таки при жизни никаких особых почестей не было. А после смерти, как выясняется, его вклад в победу и вовсе никого не волнует.
Отчий дом
В большую комнату-мастерскую в коммуналке, в доме на улице Большой Зеленина, семья художника - жена, две дочери и сын - въехала в 1962 году. Дом этот особый, построенный для художников в начале ХХ века под патронатом великого князя Владимира Александровича. Правда, в советское время помещения уже числились жилым фондом.
Василий Алексеевич на свои средства и собственными силами сделал перепланировку - выгородил комнату, построил антресоли, на которых тоже жили, а в самой светлой части - работал. В семье происходили перемены: выходили замуж, женились, рождались дети, уезжали и возвращались. Но этот дом всегда оставался отчим. После смерти художника в мастерской работал его сын Борис, скульптор. У него здесь была студия, приходили ученики. В этой же комнате жила сестра Бориса Наталья Домницкая, они вели общее хозяйство. (В квартире у Натальи Васильевны есть своя маленькая комната, в которой она прописана с сестрой и которую они готовы отдать государству).
В 2001 году Борис скоропостижно скончался. И тут выяснилось, что "отчий дом" большой семьи - ничейный. В приватизации комнаты Наталье Васильевне отказали под тем предлогом, что помещение находится в аварийном состоянии. Но в Райжилуправлении посоветовали подать в суд на признание права на жилплощадь. Полтора года районный суд рассматривал дело, выслушивал многочисленных свидетелей, которые подтверждали, что брат и сестра жили одной семьей, вели общее хозяйство. Райсуд пришел к выводу, что Наталья Васильевна имеет право на эту площадь, где хранятся работы фронтовика и где они с сестрой мечтали сделать народный музей.
Историю - на свалку?
Неожиданно соседи по квартире - многодетная семья, въехавшая в 2000-м году, - подали встречный иск на признание права на жилплощадь за ними. Сейчас на своих 34 квадратных метрах семья не живет, видимо, есть другие возможности. В материальном отношении не бедствуют, средний ребенок учится за границей. Городской суд решение районного отменил и признал право на комнату за соседями. Наталья Васильевна это обжаловала, но еще до окончательного решения у соседей оказался на руках ордер. На ту самую комнату, приватизировать которую из-за аварийности было нельзя, а вселяться, оказывается, можно!
К тому же комната находилась "под судом", она не пустовала, в ней находились работы двух художников, мебель и вещи, стоящие здесь с 1962 года, наконец, жила Наталья Васильевна. Соседи действовали нахрапом: вбросили свое имущество - кстати, о фронтовых работах Бунтова сосед при Наталье Васильевне сказал, что они "ничего не стоят", вставили свой замок. Потребовалось вмешательство милиции и разъяснение, что выселение должно происходить по закону.
Тогда в суд поступил иск на выселение, Домницкая подала встречный, суды пошли за судами, чаша весов колебалась.
Наталья Васильевна побывала в Смольном у председателя Жилищного комитета Юниса Лукманова. Он направил в администрацию Петроградского района предложение квартиру расселить, устроить здесь музей. Администрация долго молчала, потом ответила, что это невозможно - по закону, музей может располагаться в жилом доме, если только под ним находится нежилое помещение. (А как же музеи-квартиры Ильича?)
За то, чтобы оставить отчий дом семье художника-фронтовика, выступают Союз художников, ветеранские организации, депутаты ЗакСа и Думы. На эти ходатайства горсуд не обратил внимания. На последнем заседании комнату оставили за соседями.
Есть свидетели, что в кулуарах глава семьи говорил, что собирается эту комнату продать какому-то иностранцу. Действительно, мало найдется в наше время людей, готовых жить в коммуналке, даже на большой площади. А вот с большими деньгами уже можно искать варианты.
То, что это не просто комната, а мемориальная мастерская, соседа не волнует. Опять-таки при свидетелях он обронил, что и знамя Победы - "тряпочка". А на вопрос, не мучит ли совесть, ответил, что раз государство не дает квартиру, приходится заниматься самому. Вот на вопрос, расскажет ли детям, что за площадь он "выбил", не ответил.
Администрация Петроградского района проявила "официальную" заботу о многодетной семье. Даже заявили, что нашли-таки деньги на ремонт крыши, ни много ни мало - полмиллиона рублей. (Ну, уж после этого комнату точно можно продать с выгодой!) А то, что "на свалку" нужно выкинуть уникальные свидетельства нашей истории, никого не волнует. Наталье Васильевне сказали: "Пристраивайте в музей". У нее остается лишь вопрос: "Почему с семьей фронтовика, не щадящего жизни для государства, оно поступает так бесчеловечно?!"
Сокровище среди хлама. Петербурженка нашла дома любовные письма с фронта 
Живая очередь... на дуэль 
Отказали в квартире. Ветеран войны 60 лет живет в бараке 
Неизвестная война. Директор музея блокады Ленинграда о пробелах в истории