Когда меня спрашивают: «Юрий, почему вы редко показываетесь на телевидении?» — первое время отшучивался, а потом стал заводиться, потому что устал объяснять, что там все схвачено мафией. Раскрывать всю эту механику я не буду — мне стыдно за профессию: бездарные люди поют под фонограмму и зарабатывают огромные деньги. Это игра против правил. Но таков эффект телевидения: их показывают, и зрители думают, что — вот они, звезды.
В своих передачах я рассказываю о настоящей популярной музыке, о потрясающей традиции, которая идет от начала ХХ века, от великой американской эстрады, Бродвея, Голливуда. На радио я уже пять лет, рейтинг у передач высокий. Если бы я работал только для «синего чулка», для пожилых людей, у которых ностальгия: «Под эту музыку мы когда-то танцевали с Соней…», я продержался бы год-два. Но когда молодые благодарят: «Вы нам открыли Перри Комо, Энди Уильямса», — сам получаю от работы удовольствие.
— Не пришлось ли переключиться на радио из-за денег?
— Да перестаньте, какие это деньги! Зайти в ресторан и выпить кофе с коньяком. Мне нравится, потому что я все-таки по образованию актер, а радио — это школа. Когда мне что-то не нравится, я этого не делаю. У меня много предложений от разных московских каналов вести ток-шоу. Я спрашиваю — о чем? И когда они объясняют — отказываюсь. Мне интересно было бы рассказывать об артистах, о музыке, о живописи наконец. Между прочим, один из моих предков — живописец Александр Орловский, любимец Пушкина. В «Руслане и Людмиле» есть строчки: «Бери свой быстрый карандаш, рисуй, Орловский, ночь и сечу».
— Вы с детства знали о своих древних корнях или занялись исследованиями уже взрослым человеком?
— С детства знал, потому что меня воспитывала дорогая моя бабушка, у нас висели портреты предков. Есть даже фамильный герб, чем я горжусь. Наш девиз: «Во имя доблести, добра и красоты». На гербе изображены рыцарский шлем, парящий орел и сторожевая башня. Правда, мой дядя считает, что это улей. Внизу — два скрещенных ключа.
Взрослым я всерьез занялся исследованием генеалогического древа, за что в советское время на меня даже пришла «телега» в Театральный институт, имел неприятности от КГБ. Ну, я сам, конечно, виноват, потому что много трепался…
Драматическим актером никогда быть не хотел, я мечтал, чтобы жизнь была связана с музыкой.
— Почему же не пошли в Консерваторию?
— Я не умею петь как классический певец. Это разная подача звука. Никогда не продержусь три оперных акта, помру.
— Есть ли у вас гастроли, и почему не даете концерты в Петербурге?
— Гастроли — постоянно, по всей стране, вот только что из Петрозаводска, сейчас — в Мурманск. Почему не выступаю в Питере? А не хочу. В свое время меня родной город предал. Всех питерских исполнителей выбросили, зато с придыханием говорят: «Газманов приехал!» Я такие вещи не прощаю. Если бы я тоже стал московским исполнителем, мне бы в аэропорту красную дорожку стелили. А я не уехал — вот «трагедия» в чем. Звонят: «Юрочка, нужно выступить» и называют мизерный гонорар. А я знаю, что Алена Свиридова за четыре песни под фонограмму получит 10 тысяч долларов. А я без фонограммы пою. Меня от всего этого коробит, чем я хуже? Тогда уж давайте вообще безвозмездно отработаем, как подарок городу, я согласен. Но унижения не прощаю.
И все-таки Питер — мой родной город, и уж если я здесь что-то устрою, так устрою! Есть такая мысль.
P. S. В ближайшее же время Юрий устроит праздник для своих поклонников — презентацию нового альбома «Все для тебя». Так что появится возможность услышать необыкновенной красоты голос.
Александр Рыбак: «Хочу выступать в России!» 
Петр Дранга: «Я не звезда, а ремесленник!»