Когда пишешь о людях, оказавшихся в трудной ситуации и нуждающихся в помощи, тешишь себя наивной надеждой: вот выйдет статья, и что-то в их жизни изменится к лучшему. Откликнутся официальные, облеченные властью люди и помогут.
Что же происходит на деле? Как живут сейчас герои наших давних публикаций?
Два года назад наша газета рассказывала о мытарствах вынужденной переселенки из Эстонии Риммы Степановны Ткаченко (см. "АиФ-Петербург" N 36, 2002 г., "Возвращение"). Она всегда считала себя россиянкой, как только Эстония обрела независимость и в Таллине открылось российское посольство, получила вместе с дочерью российское гражданство. В 1994 году две немолодые женщины снялись с места и переехали в Ленинградскую область. Они верили, что родина не бросит их на произвол судьбы и поможет в обустройстве. Тем более что в ту пору большого наплыва мигрантов в наших краях еще не было, из стран Балтии Ткаченко и вовсе были первыми.
Но женщин никто не ждал. Они скитались где придется, пока не узнали, что в Сосновом Бору на средства федерального бюджета строится дом для вынужденных переселенцев. Чиновник сосновоборской мэрии предложил Ткаченко: купить квадратные метры, чтобы доказать свое право на прописку в этом городе и претендовать на жилье. Римма Степановна была уверена, что деньги у нее требуют незаконно, но выхода не оставалось. Пенсионерке и ее безработной дочери пришлось распродать свои вещи и занять деньги у ветеранов, воевавших вместе с отцом Риммы Степановны. После этого Р.С. Ткаченко бесплатно предоставили комнату в небольшой двухкомнатной квартирке в доме для вынужденных переселенцев, а ее дочери, Галине Михайловне, предложили купить вторую комнату. Миграционная служба предоставила женщине ссуду, но не наличными, а: четырьмя квадратными метрами жилплощади. Погашать долг следовало, разумеется, живыми деньгами. В 1996 году Галина Михайловна тяжело заболела, на лекарства ушли последние деньги, график погашения ссуды был нарушен. Миграционная служба стала требовать возврата долга. Судебные приставы, пришедшие арестовать имущество семьи Ткаченко, были вынуждены констатировать, что таковое отсутствует.
Глубоко убежденная в незаконности происшедшего, Римма Степановна стала искать защиты в судах. Прошла 22 судебных заседания, но бесполезно - суд решил не в ее пользу.
Судьба Риммы Степановны взволновала читателей. Люди звонили, предлагали помощь. Бизнесмен по имени Владимир (фамилию он не назвал) передал Римме Степановне 300 долларов, что позволило ей вернуть часть долга ветеранам, кто-то принес зимние сапоги:
На публикацию "Возвращение" в редакцию пришел официальный ответ из прокуратуры Ленинградской области. Заместитель прокурора Н. П. Миклина утверждала, что все происшедшее с Риммой Степановной и ее дочерью правильно и законно. Но, читая эту бумагу о четырех страницах, не можешь отделаться от ощущения какого-то дурного сна.
"Ткаченко Г.М. утратила право на предоставление ей жилого помещения как вынужденному переселенцу в связи с получением ссуды на приобретение жилья": "Ткаченко Г.М. не обращалась с заявлениями о постановке ее на учет как вынужденному переселенцу". Иначе говоря, вот было у Галины Михайловны право получить жилье бесплатно, но она им почему-то не воспользовалась. Обратилась бы за жильем, его бы дали, но ей милее показалась ссуда на 4 кв. метра - что поделаешь, вольному воля. Таков смысл этого документа.
А то, что нормальный человек в здравом уме и твердой памяти мог пойти в долговую кабалу лишь под давлением серьезных обстоятельств (или облеченных властью людей, создавших эти обстоятельства), осталось за рамками официального ответа. Так же как и то, почему в доме, построенном на средства федерального бюджета для вынужденных переселенцев, торговали квадратными метрами.
В общем, за два года в жизни семьи Ткаченко ничего не изменилось. Прибавились лишь возраст (Римме Степановне под 80) да болезни. Римма Степановна - человек принципиальный и по-прежнему добивается правды. "Я хочу одного - справедливого суда", - говорит она. Пожилой женщине самой приходится писать юридические бумаги, разбираться в хитросплетениях законов. Квалифицированной и доброжелательной юридической помощи она так и не получила. Бьется одна.
Однажды, после публикации в "АиФ", Римме Степановне позвонили из вечерней газеты Таллина. Попросили разрешения рассказать о ее судьбе, о мытарствах в России. Но Ткаченко согласия не дала. Она все еще надеется на справедливость в своей стране.
А вот cемье Егоровых, героев двух публикаций в "АиФ" ("Свадьба с благословения прокурора", "АиФ" N 12, 2004 г., и "Диагноз", "АиФ" N 22, 2004 г.), повезло. Недавно они получили долгожданный ордер на жилье - 20-метровую комнату в коммунальной квартире. Николай и Ольга, инвалиды с детства, бывшие воспитанники детского дома, оказались пораженными в правах потому, что жили в закрытом учреждении - психоневрологическом интернате. Свое право на создание семьи и рождение ребенка им пришлось доказывать с помощью прокуратуры. Ордер на комнату - их огромная победа. Теперь они могут, как другие граждане, жить в своем доме и воспитывать сына - маленького Стасика.
После публикации в "АиФ" в редакцию звонили люди, предлагали Николаю работу и приют его семье. Судьбой Егоровых заинтересовалось телевидение. Они стали героями нескольких телесюжетов. Но относить благополучное решение жилищного вопроса на счет СМИ было бы неверно. Все случилось благодаря поразительному упорству и настойчивости Николая Егорова, которому удалось пробить бюрократическую стену и получить положенное по закону. Теперь будущее Егоровых зависит от них самих, в частности от того, насколько главе семейства удастся переключить свою энергию с борьбы на повседневную работу.
Увы, Тамара Васильевна Котельникова, героиня публикации "Белеет парус одинокий" ("АиФ-Петербург" N 50, 2002 г.), пробивными способностями Николая не обладает. Когда-то эта женщина, родственница изобретателя парашюта Глеба Котельникова, окончила университет, мечтала о научной карьере, была капитаном яхты и объездила всю Европу. Теперь она инвалид, живет в беспросветной нищете. Ее нынешняя пенсия составляет 997 рублей.
Тамара Васильевна благодарна всем, кто откликнулся на рассказ о ее судьбе. Люди помогали вещами, продуктами, деньгами. Кто-то принес новогодний набор с шампанским и мандаринами, кто-то подарил теплую зимнюю куртку, в которой Тамаре Васильевне никакая зима не страшна. Откликнулась бывшая одноклассница по элитной 45-й школе-интернате при университете. Она несколько раз водила Котельникову в продуктовый магазин и покупала продукты на большую сумму. Благотворительное общество "Мальтийская служба помощи" помогает продуктовыми наборами.
Официальные инстанции не отозвались. Вообще-то, чиновников можно понять. Таких, как Тамара Васильевна, живущих на минимальную пенсию, много. Их нищета узаконена. Ну, собирает Котельникова бутылки, но ведь 997 рублей пенсии ей приносят каждый месяц! Значит, все в порядке. Разговоры о доплатах пенсионерам до прожиточного минимума, на которые одно время крепко надеялась Тамара Васильевна, сейчас заглохли. В планах городских властей - доплачивать только тем, кому уже стукнуло 65, а Котельниковой до этого возраста еще очень далеко:
В целом же вывод таков: на публикации о трудных человеческих судьбах люди откликаются. Но не официальные. Просто добрые.
Успеть до 30 апреля 
«Говорящий» планшет. Петербуржец придумал программы альтернативного общения