Об угрозе терроризма мы слышали давно, но в России она приобрела реальные очертания лишь несколько лет назад.
И очень важно использовать в борьбе с чумой XXI века опыт других, давно знакомых с этой проблемой стран. На прошлой неделе по приглашению Еврейского агентства в России в Петербург приезжал бывший генеральный инспектор израильской полиции Шломо ААРОНИШКИ, уделявший особое внимание в своей работе борьбе с палестинским террором. С ним удалось побеседовать корреспонденту "АиФ-Петербург".
Терроризму должны противостоять не только спецслужбы, но и весь народ
- Господин Ааронишки, не могли бы вкратце определить принципы, на которых строится борьба с терроризмом в вашей стране?
- Израиль начал свою борьбу с террором 57 лет назад, с момента основания государства. Но мы и сейчас продолжаем учиться, потому что террор постоянно видоизменяется, развивается. Если говорить о нашей стране, я могу назвать пять принципов. Во-первых, борьба с терроризмом должна быть продекларирована властью как главенствующая национальная задача. Во-вторых, необходимо эффективное сотрудничество между различными службами безопасности, четко знающими свои обязанности. В-третьих, должна быть создана действенная разведслужба (как военная, так и гражданская), чтобы в любой момент получить необходимую информацию. В-четвертых, нужно смоделировать такую ситуацию, чтобы террористы все время чувствовали, что за ними следят, что их преследуют, что возможны операции с нашей стороны. Это отнимет у них много времени, что, согласитесь, важно: лучше, если они будут скрываться, нежели что-то предпринимать. И наконец, в-пятых, к борьбе с терроризмом должны быть готовы не только спецслужбы, но и все население страны. Речь, конечно же, не об участии в конкретных операциях, а прежде всего о психологической готовности.
- Известно, что израильские спецслужбы действуют в борьбе с террористами достаточно жестко. Сообщалось, что после терактов едва ли не выжигаются целые палестинские деревни, откуда родом террористы.
- Мы все время изучаем причины террора и его истоки. В нашей армии и полиции созданы подразделения, изучающие воздействие спецопераций силовиков. Проводятся исследования, например, на темы, способствуют ли развитию террора разрушения домов, где живут родственники террористов, нужно ли оказывать финансовую помощь работающим в Израиле палестинцам и так далее.
- И к каким выводам вы пришли?
- У "той" стороны не должно возникать ощущение "коллективного наказания". Нельзя мстить - месть только способствует вспышкам террора. Но бывают ситуации, в которых приходится действовать жестко. Когда становится известно, что в такой-то палестинской деревне находится террорист, мы окружим ее и будем проводить те военные операции, которые сочтем нужными. Не исключено, что наши действия приведут к потерям среди мирного населения - но это необходимая часть борьбы с террором. Мы исходим из соображений обороны, а не нападения.
Если мы испугаемся, террористы будут убеждены, что достигли своей цели
- Как должны действовать спецслужбы в ситуациях с захватом заложников?
- Конечно, главное - спасти человеческие жизни. Но здесь есть один очень тонкий момент. С одной стороны, мы готовы, если речь идет о спасении человеческих жизней, сесть за стол переговоров и в чем-то пойти навстречу террористам. Мир делается с врагами, а не с друзьями. Но с другой - мы должны показать врагу, что силой он от нас ничего не добьется. Нельзя давать слабину. Один раз пойдешь на уступки - второй раз будет куда плачевнее. И каждый теракт нужно рассматривать не как локальный, местный, а как часть общего террора. Думать надо не только о сегодняшнем конфликте, а о том, что будет завтра. А в конечном счете все зависит от того, насколько быстро силы безопасности смогут сориентироваться на местности и быть готовыми к действиям.
- И сколько времени в идеале это должно занимать?
- Я могу сказать только об Израиле. Опыт показывает, что наши подразделения в течение часа-двух уже готовы к действиям и ждут приказа начать операцию. Медлить нельзя, иначе ситуация может выйти из-под контроля.
- В таком случае как вы оцениваете действия российских спецслужб во время событий в театре на Дубровке в Москве, в Беслане?
- Я не считаю корректным говорить сейчас об этом. Свое мнение могу высказать только российским спецслужбам, что, кстати, и сделал. Но здесь нужно учесть, что с захватами заложников в таком масштабе Израилю еще не приходилось сталкиваться.
- После теракта в Москве городские власти призвали людей делать вид, будто ничего не произошло, и отправиться на прогулки, в кино, в кафе. Многие посчитали это кощунством:
- И совершенно зря. Каким бы страшным ни был теракт, жизнь продолжается. Если народ прекратит ездить на автобусах, ходить в магазины и театры, террористы будут считать, что достигли своей цели. Одно из основных достижений Израиля - то, что народ, несмотря на постоянную угрозу террора, чувствует себя уверенно.
- Можно ли искоренить мировой терроризм?
- Может быть, через тысячу лет? (Улыбается.) Задача терроризма - изменить стратегическую карту мира, но мир не даст это сделать. Если все страны объединятся в борьбе с этим злом, если начнут успешно бороться не только с террористами, но и с организациями, их финансирующими, костер терроризма будет уже не гореть, а тлеть. Но потухнет ли он совсем и когда это произойдет, сказать не берусь.
Михаил Решетников: «У русских радость и горе - общие» 
Убийц не жалеют! 
Питер Дитенбергер: «Когда люди торгуют друг с другом — они не воюют»