Колтуши - поселок во Всеволожском районе, всего в 10 километрах от Петербурга. Поэтому добраться до него очень легко, особенно когда сделали виадук над железной дорогой: 15 минут от "Ладожской" - и вы в Столице условных рефлексов.
Ветхий конструктивизм
Напротив универмага в центре Колтушей - два пилона, обозначающие въезд на территорию Института физиологии имени Павлова Российской академии наук. Еще в начале 60-х годов XX века аллея в институт начиналась не от универмага, а от большой красивой церкви почти классических пропорций, взорванной в традициях борьбы с религией. А при Павлове церковь хорошо просматривалась из городка на холме, на котором еще не успел вырасти образцовый парк.
Великий ученый, которого ценило советское государство (при этом известно, что Павлов революцию воспринял весьма настороженно), воспользовался такой государственной любовью и организовал в Колтушах биостанцию, где можно было бы разводить экспериментальных собак, да и других животных, что в городе делать невозможно. Полностью павловская идея была реализована в 1935 году, почти через 10 лет после того, как Павлов выбрал из многих других питерских окрестностей именно эти. Так получилось "научное село Павлово". Селом научный городок стал, чтобы получать советские сельские надбавки.
Чем-то немецким неуловимо отдает от старых построек павловских Колтушей. Конструктивизм с элементами традиционной северонемецкой архитектуры выглядит неожиданно, особенно на фоне типовых жилых домов. Но многие здания в разной степени запустелости. Одни выглядят вроде как и ничего, но гниловаты внутри - архитектор Беспалов придумал их каркасно-бетонитовыми, что не очень соответствует нашему климату. Другие, построенные как коттеджи на две семьи, а на самом деле давно набитые коммуналками, совсем плохи.
Только два довоенных здания выделяется ухоженностью - это так называемые Новая и Старая лаборатория. Старая лаборатория внешне оно отличается от остальной застройки - каменное и недавно побелено. Над крыльцом - башня, на башне аршинными буквами девиз: "Наблюдательность и наблюдательность". Здесь при Павлове стали размещаться генетики, да и сам академик в последние годы жизни не на шутку предался этой науке. При всей праздничности побелки здание весьма мрачное.
Телескоп в голубятне
Своей довоенной лаконичностью здание приглянулось Сокурову, который решил, что лучшего императорского дворца ему в округе не найти, - и снимал здесь некоторые эпизоды своего фильма "Солнце". Поскольку дело происходило в Токио, то вокруг лаборатории разбили настоящий японский сад, к сожалению, временный. Съемки кончились, и сад увезли. А заместитель директора по науке Михаил Самойлов еще больше укрепился в мысли, что надо возрождать лицо павловских Колтушей: наука наукой, но красота тоже нуждается в поддержании, тогда, глядишь, от ее сияния и на науку лучик упадет.
Вот взять дом Павлова - довольно большое и все еще красивое здание, построенное для проживания ученого и его семьи. На доме есть даже башенка. Башня, кстати, есть и на Старой лаборатории, многие думают, что это голубятни. Мол, голубей на эксперименты разводили. Правда, все объясняется гораздо романтичнее: Павлов очень увлекался астрономией и башня ему была нужна для установки телескопа. Но башенка с дома Павлова может скоро упасть - если сам дом не упадет раньше. Починить его уже невозможно, он весь сгнил, можно только полностью реконструировать. А в реконструированном здании, добавив к этому и все пять коттеджей, по мнению Михаила Самойлова, можно сделать гостиничный комплекс для многочисленных научных посетителей института.
Что же касается научной ценности Института физиологии, то в ней никогда никто не сомневался. Со времен Павлова научный городок стал одним из центров физиологической науки. И научные достижения подпитывают развитие современной медицины. Скажем, в Лаборатории физиологии движений бьются над проблемой - как возвратить подвижность ног тем, у кого перебит спинной мозг. А в Лаборатории регуляции функции нейронов мозга думают над тем, как противодействовать пагубному воздействию стрессов на организм. Сколько лабораторий и отделов - а их больше 30, - столько попыток проникновения в тайны организма, причем часто успешных. Не хватает только одного. Денег. Лаборатории выискивают на свои проекты разнообразные гранты, но как быть, если грант закончился, а исследования еще в начальной стадии? Это одна из причин, почему Россия никак не дождется Нобелевской премии.
Наблюдательность и бдительность
Перед Старой лабораторией стоят три бюста - Декарт, Мендель и Сеченов, это три ученых, которых очень уважал Павлов, он сам заказал Беспалову их бюсты. Четвертым стоит сам Иван Петрович - сделанный тем же Беспаловым после смерти ученого. А чуть вдалеке в кустах прячется бородач без таблички - это Дарвин. Дарвина сделали уже при Орбели, заступившем на пост директора после Павлова. Когда в конце 40-х годов пронеслась знаменитая лысенковская сессия ВАСХНИЛ, клеймившая генетику и ее духовного отца Менделя, опального генетика тихонько сняли и заменили Павловым, а Павлова - Дарвином. Но Менделя спрятал в кладовке скупой завхоз, полагавший, что бронзовая голова еще пригодится. И пригодилась. Теперь Мендель стоит на месте с группой товарищей, а Дарвин снова пошел в кусты.
Поскольку Колтуши окружены ингерманландскими деревнями, то и чухонская тематика вкралась в легенды. По одной из них, молочница Катрин Пелтонен снабжала своей продукцией не только мэтра отечественной физиологии, который всем напиткам предпочитал молоко, но и собак павловского вивария. В знак благодарности Катрин один эстонский скульптор сделал барельеф, где изобразил молочницу с кувшином и собаками, правда без Павлова. Барельеф был бронзовый, за что и поплатился: в одну прекрасную ночь его украли. Но павловцы изготовили копию и теперь поступают умнее: вешают барельеф на постамент только по праздникам и только днем.
Павловский девиз "Наблюдательность и наблюдательность" запомнить легко. Но попадаются отдельные граждане, которым это оказывается не под силу. Один узбекский аспирант не мог ничего внятного сказать об истории павловских Колтушей. Усталый экзаменатор спросил: "Ну вы хоть помните, что написано на Старой лаборатории?" Аспирант наморщил лоб и победно выдал: "Бдительность и бдительность!"
Вселенная - для людей 
Номинант на Шнобелевскую премию Александр Семенов: «Переключился на научно-техническую юмористику» 
Физик и лирик 
Топливо из солнца. Академик Валентин Пармон о высоких целях в науке