1 апреля вся Россия отмечает 200-летие со дня рождения Николая Гоголя. Великий писатель, воспевший Запорожье, жил в Петербурге и всегда очень точно описывал ставший ему родным город. Я прогулялся по улицам, по которым ходили герои гоголевских произведений, и убедился, что с тех времен мало что изменилось.
Жалкий разврат на Литейном
«Нет ничего лучше Невского проспекта, по крайней мере, в Петербурге; для него он составляет все. Чем не блестит эта улица - красавица нашей столицы! Едва взойдешь на Невский проспект, как уже пахнет одним гуляньем», - описывает главную городскую артерию Николай Васильевич в рассказе «Невский проспект» (1834). «Всемогущий Невский проспект! Единственное развлечение бедного на гулянье Петербурга! Как чисто подметены его тротуары». Что мы видим на Невском проспекте спустя 176 лет? Это до сих пор главное место гулянья петербуржцев. Настолько, что не протолкнуться. Тротуары, в отличие от всего остального города, действительно подметены.
Герой рассказа художник Пискарев идет по нему и встречает массу хорошеньких женщин, особо смазливых барышень Гоголь описывает так: «Какие глаза! Все положение, и контура, и оклад лица - чудеса!» Сейчас на Невском дело обстоит не хуже - «контура» такие попадаются, что «оклад лица» смотреть излишне. Гоголь пишет, что на Невском промышляли нищие. Сейчас - та же картина. Много их у Казанского собора. Но вернемся к Пискареву. Он, как известно, приметил на Невском девушку чудесной красоты и устремился за ней. «Но, чтобы не дать этого заметить, он отдалился на дальнее расстояние, беспечно глядел по сторонам и рассматривал вывески, а между тем не выпускал из вида ни одного шага незнакомки». Надо сказать, что сейчас на Невском немало вывесок, которые мог видеть еще Пискарев. Многие магазины и салоны взяли сегодня «дореволюционные» названия. А вот цены в них тоже «невские», и тут уместно процитировать Гоголя: «Менее заглядывайте в окна магазинов: безделушки, в них выставленные, прекрасны, но пахнут страшным количеством ассигнаций».
В процессе погони за незнакомкой Пискарев свернул на Литейный проспект. Он также со времен Гоголя мало изменился (не узнал бы писатель разве что Большой дом), вот только стал почти не виден из-за маскировочных сеток. Всюду ремонт, который в основном осуществляют люди, про которых тогда Гоголь мог только читать в этнографических рассказах о Средней Азии. Тем временем романтик Пискарев получил психологическую травму - прелестная незнакомка оказалась проституткой и заманила его в притон («отвратительный приют, где основал свое жилище жалкий разврат»). В этом плане традиции также живы - на Литейном и сейчас есть такие «приюты». Пискарева, влюбившегося в даму легкого поведения, «жалкий разврат» довел до самоубийства...
«Участковый» не помог
А вот Акакия Акакиевича, героя «Шинели» (1841), до смерти довели уличные грабители и равнодушные правоохранители. Сюжет до боли знакомый и современникам. Шинель, которая обошлась Башмачникову в 80 рублей, сняли с него в одном из проходных дворов города. Много их и поныне. Хотя появилась тенденция - делать кондоминиумы, то есть запирать дворы от чужих. Так, если раньше с 1-й линии В. О. можно было добраться до 8-й линии дворами минут за шесть, то теперь у Акакия Акакиевича так бы не вышло.
Тогда грабители бесцеремонно раздели его на глазах будочника (смесь постового и участкового ныне), который расследовать преступление и не собирался. Сейчас тоже такими «мелочами» не занимаются. Но Акакию Акакиевичу подсказали шанс - обратиться к «значительному лицу», дабы решить свою проблему. Вот и нам один наш читатель на днях рассказал, что смог добиться расследования преступления, лишь обратившись к знакомому милицейскому генералу, лицу весьма значительному. В России все делается так.
«Куда ты мчишься, тройка-Русь?» - этот вопрос Николая Васильевича никогда не теряет актуальности, а в кризис - тем паче.
Гоголь спустится в метро 
Виктория Платова: «Обожаю неудачников, которым есть, куда расти» 
«В каждом герое – я сам». Джордж Мартин о теориях фэнов и силе искусства