Одна была загвоздка - по соседству с театром находился кегельбан, откуда в вечернее время постоянно слышались крики разгоряченных игроков. И не раз случалось так, что во время самых патетических сцен из кегельбана доносились совсем не соответствующие моменту вопли, смазывавшие весь трагизм сцены. Не желая "конфуза", актриса заранее подошла к арендатору кегельбана и попросила на один вечер, когда будет бенефис, закрыть зал и игру. Безразличный к искусству делец затребовал с актрисы 15 рублей возмещения возможных убытков. Цена была непомерной, и Григорьева отказала наглецу, сказав, что к нему и так в этот вечер никто не придет, все будут наслаждаться ее игрой, а не грубыми забавами в его заведении.
Наступил вечер бенефиса, поднялся занавес, и тут же послышался стук кеглей. Клиентов у кегельбанщика было в избытке, и шумели они не меньше, чем в предыдущие дни. Зрители от души веселились, особенно когда на знаменитое Катеринино "Почему люди не летают, как птицы?" из кегельбана послышался ответ: "Да вы, любезный, вина мало выпили, вот он и не летит, пока:". Драма на сцене близилась к трагической развязке, а игроки по соседству все более распалялись и уже кричали чуть ли не во всю глотку.
И вот наступил финал, Катерина бросилась к обрыву и: из-за стенки раздался зычный вопль: "Не промахнись, голуба!".
Ошарашенная публика на секунду онемела, а после разразилась оглушительным смехом и улюлюканьем. Григорьева, сраженная подобным конфузом, замерла на краю сцены, а затем без чувств упала вниз. Хохотавшая публика вновь приумолкла, в тишине раздался грохот кеглей, и тот же голос удовлетворенно произнес: "Хорошо легла, чертовка, ровненько:"
Зрители расходились весьма довольные, а один субтильный господин нашел забившуюся в угол от стыда актрису и вручил ей букетик цветов.
- Замечательно, божественно, - восторгался он, - вы играли прекрасно, только объясните мне, почему же этот ваш господин Островский назвал драмой такую отличную комедию?
Играть спектакль - все равно что тратить деньги